«Веселые картинки Ямады Дзэндзидо»

«Так как большинство держится за поручень строго посередине, стараюсь взяться немного повыше».

С последним рабочим днём на этой неделе!

#ямададзэндзидо #山田全自動

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ПЕРЕВОД, или как важно быть собой

Расправил траву
И лег
Бьется сердце мое —  
В сердце спящего леса —  
На десять ри вокруг

Мори Огай (1862-1922).

草敷きて臥すわが脈は方十理寝ねたる森の中心に搏つ
куса сикитэ/  фусу вага мяку ва/ хо:дзю:ри/ инэтару мори-но/ тю:син-ни уцу

Вообще-то Мори Огай — прозаик и переводчик. Основатель романтизма в Японии и военный врач. Впрочем какой японский прозаик не был поэтом? И какой японский литератор нового времени не был врачом? И какой из японских литераторов и врачей не окончил Токийский Университет?  В этом смысле у Огайя образцовая биография. Все как у всех.

Поэтический дневник начал вести во время русско-японской войны. Дневник назывался очень просто - «Ута-но никки», то есть «Дневник песен».  Из поэтических форм Огай выбрал танка (к моему огромному сожалению!), но стремился к новаторству (а вот это я, конечно же, одобряю!). Его стихи считались экспериментальными и полемическими.

Когда я первый раз прочла это стихотворение, то очень живо представила себе такую вот картину: Мори Огай ложится ничком на траву (хотя это тоже еще вопрос, ничком ли?), раскидывает ноги и руки в разные стороны, а его сердце неистово колотится и колотится в тишине леса.

Однако грамматически все же получается, что это не сердце его колотится на 10 ри (а это как никак 40 км!), а спящий лес раскинулся вокруг на эти самые 10 ри.

Вот так всегда с поэзией у меня. Знаешь же, что неправильно, но продолжаешь настаивать на своем.

Кстати в этом же сборнике у Огайя есть стихотворение вот какого содержания:

Вот так
Ноги мои стоят!
Буду я
Самим собой
Пока держит меня Земля

わが足はかくこそ立てれ重力のあらむ限りを私しつつ
вага аси ва/ каку косо татэрэ/ дзю:реку-но/ араму кагири-о/ ватакуси сицуцу

Очень созвучно получилось: я тоже ничего не могу с этим поделать — ватакуси сицуцу - буду самой собой!

#танка #мориогай

Интересно, как в этом портрете переплетено восточное и западное: Мори Огай одет в традиционное кимоно, но сидит  не на татами, а на европейском стуле. А стол рядом покрыт скатертью с бахромой

Сакура в саду Мукодзима. Автор гравюры - Иноуэ Ясудзи

Если помните, недавно я цитировала свою подругу — она рассказывала о хайку  про «опадающую сакуру» и «камикадзе»:


опадает сакура...
если внизу синеет море
в море опадает сакура

ちるさくら海あをければ海へちる
тиру саура/ уми аокэрэба/ уми-э тиру


Однако кое-что не складывается.

Стихотворение было написано в 1933 году, а камикадзе появились только к середине сороковых.

Получается, что изначально поэт Сосю все же не предполагал никакого антимилитаристского пафоса, который, возможно, закрепился за этим хайку позднее.

Многие японские комментаторы скорее увлечены невозможностью образа — трудно найти такое место в Японии, где бы опадающие лепестки на самом деле падали бы в море.


Придётся ещё поразбираться с этим хайку!

ПРО ОДИНОЧЕСТВО

Стою я как-то в молочном отделе и загружаю в свою тележку молоко в промышленных масштабах, как вдруг подходит ко мне хорошо одетый мужчина очень средних лет с совершенно растерянным видом.

«Вы мне не подскажете, как мне молоко выбрать? Я в этом ничего не понимаю....а мне бы сварить...»

Удивительно сформулированный вопрос сделал меня довольно красноречивой, и я рассказала ему все, что знала о молоке в супермаркете. А когда уже почти закончила, то поняла, что эта странная бытовая ситуация очень созвучна одному японскому пятистишию:

Остался один,
Не скажу, чтобы очень грустил.
Но слышу вокруг:
«Должно быть, тебе тяжело!»
Тут-то я и понял, что одинок

ひとり身になりて淋しいおもはねど人がいふときさびしかりけり
хиторими-ни/ наритэ сабисий/ омованэдо/ хито-га иу токи/ сабисикарикэри


Стихотворение написал Накагава Казумасу, известный больше как художник. Причем он работал в разных стилях — от европейской живописи в манере пост-модернистов до японской «нихонга». Занимался также чайной керамикой, каллиграфией и изготовлением печатей.

Накагава был долгожителем (два года ему не хватило, чтобы отпраздновать столетний юбилей в 1993 году). Само собой разумеется, что эту танка он написал в преклонном возрасте

#танка #одиночество #накагавакадзумасу

ИМЯ СО ВКУСОМ СМЕРТИ

Пятистишие от моего любимого японского романиста Танидзаки Дзюнъитиро. Из-за него я и начала по-настоящему увлекаться японской культурой, однако с его стихами столкнулась совсем недавно:

Мама
Этот мир покидает
На моих глазах.
«О-сэки!» —  имя её
Выкрикнул отец

今絶ゆる母のいのちを見守りて『お関』と父は呼びたまひけり
има таюру/ хаха-но иноти-во/ мимаморитэ/ о-сэки то тити-ва/ ёбитамаи кэри

Танидзаки Дзюнъитиро (1886-1965)  — великий японский прозаик, романист, драматург, один из лучших стилистов японского языка, эстет, эротоман и главный идейный противник Акутагавы Рюноскэ.

Из-под пера Танидзаки вышли романы «Мелкий снег» (мой любимый!), «Любовь глупца» и «Ключ» (по этой книге в 1983 году Тинто Брасс снял одноименный фильм, довольно вольно обойдясь с сюжетом). Танидзаки также перевел на современный язык главную книгу японского средневековья и всей японской словесности —  «Повесть о Гэндзи», а его эссе «Похвала тени» нужно прочесть каждому, кто хочет научиться понимать японскую эстетику.

Читать прозу Танидзаки по-японски довольно трудно: он любит писать обычные слова сложными иероглифами, обожает подтексты и замысловатые конструкции. Его поэзия не легче, надо сказать. Везде у него есть второе дно и языковые выкрутасы.

К своему поэтическому творчеству Танидзаки относился слегка пренебрежительно, считая себя в первую очередь все же романистом. Однако литературовед Хата Кохэй дает самую высокую оценку этому стихотворению, называет его шедевром, где слова подобраны настолько точно, что не смогут оставить ни одного читателя равнодушным.
Однако чтобы читающие по-русски смогли оценить это произведение, придется объяснить один важный момент.

О-сэки — это не только настоящее имя матери Танидзаки, но и образное название для человека на смертном одре, совершающего переход в мир иной. Слово «сэки» означает заставу, в том числе и ту самую последнюю, которая отделяет мир живых от мира мертвых.

Читая это грустное пятистишие, нужно держать в голове, что последние две строчки должны одновременно звучать и так:

«Она уже там, на границе миров!», -
Выкрикнул отец

Единственный вопрос, который возникает у меня после прочтения этого пятистишия: как можно было дать ребенку такое печальное имя?

#танка #смерть #Танидзаки

Фото 1962 года. Танидзаки в гримерке певицы, актрисы и стриптизерши Кохама Нанако

БАСЁ — О ВОЙНЕ

Летние травы Вот и все, что осталось от вашей мечты
Доблестные воины

夏草や 兵どもが  夢の跡
нацу куса я/ цувамоно домо-га/ юмэ-но ато


Это трёхстишие Басё написал во время путешествия на север страны, когда достиг развалин замка Такадати, где когда-то скрывался от немилости прославленный воин Японии — Ёсицунэ.

Ёсицунэ помог своему сводному старшему брату Минамото-но-Ёритомо победить в междоусобной войне с кланом Тайра и стать сегуном Японии. Власть, конечно же, досталась старшему брату, но народная любовь и слава - младшему Ёсицунэ. И тогда Ёритомо, погрязший в зависти к брату, рожденному к тому же от какой-то служанки, задумал убить его.

Сбежав на север, Ёсицунэ укрылся в замке Такадати, но Ёритомо решил довести дело до конца и тоже двинул свои войска на север...

И вот уставший Басё добрел до вершины горы, где когда-то стоял замок и написал в дневнике небольшое прозаическое вступление к своему стихотворению:

«Блеск и цветение трех поколений. Все исчезло, как короткий сон...Достойные, безупречные войны заперлись в стенах Такадати, но их слава длилась не больше мгновения. Царства рушатся, остаются только горы и реки, и весной в замке зеленеет одна трава...Я сидел, подстелив дорожную шляпу, позабыв о времени, и слезы брызнули из моих глаз»

#басё #хайку #ёсицунэ

Первая встреча юного Ёсицунэ и воинствующего монаха Бэнкэй, который хотел отобрать у подростка меч, но не смог одолеть его и в итоге стал его преданным вассалом и даже умер, защищая Ёсицунэ

Пора переназвать «Веселые картинки Ямады Дзэндзидо» — в грустные:

Первое свидание.
Простившись, ни разу не оглянулась
Горе-печаль

#ямададзэндзидо

ИССА И ЕГО ТЕРНОВЫЙ ВЕНЕЦ

Когда была студенткой, из всех японских поэтов больше всего (в переводах на русский, правда) любила Иссу.

Он мне казался таким живым по сравнению с Басё. Ну правда, что там академичному (как мне тогда казалось!) Басё со своей лягушкой и одиноким вороном на ветке, когда вот здесь — тощие бойцовые лягушки, умирающие младенцы, высыхающая роса и неприкаянные воробьи-сироты.

Да и имя у Иссы подходящее — означает «чаинка», потому что болтался всю жизнь, без возможности осесть. Был ненавидим роднёй мачехи, боролся за наследство все взрослые годы. Женился в 50 лет в первый раз, куча его детей умерли во младенчестве. Не оставил своей поэтической школы. Зато написал больше всего стихов за всю историю японской словесности.

Но когда стала читать Иссу по-японски, то поняла, что в голове вертятся переводы Марковой, а японский текст не трогает. Так и хочется пошутить по-довлатовски: «Старина Исса очень проигрывает в оригинале». Слишком уж Исса прибедняется, хочет выглядеть проще, чем есть на самом деле. Понимаю, что Бусон для меня полностью затмевает Иссу, не говоря уже о Басё.

Однако вот это трёхстишие у Иссы совершенно меня потрясло:

Родная деревня
Куда ни приду, до чего ни дотронусь —
Цветы терновника

ふるさとや寄るもさわるも茨の花

фурусато-я/еру мо савару мо/бара-но хана


К этому стиху есть предисловие: «Я пришел в родную деревню, встретился со старостой и другими жителями, а потом остановился в родном доме. Как я и предполагал накануне, родные не предложили мне даже чаши с кипятком. Я поспешил удалиться».

Юнг практически!

#хайку #исса #семья

ДОЧЬ ДРАКОНА

Сейчас я путешествую по Японии и не успеваю обновлять канал в прежнем темпе. Однако когда встречаешь в пути что-то интересное, невозможно не поделиться.

Сегодня я провела целый день под палящим солнцем на Эносиме, небольшом японском острове, густо покрытым синтоистскими храмами.

Когда мы с другом добрались до вершины острова и устроили там среди прохладной зелени пикник, я обратила внимание на милую старушку, которая сидела рядом с очень мечтательным видом. Мне сразу показалось, что она пишет стихи. Перед ней лежал томик дзасики (словарь сезонных слов, настольная книга поэта хайку) и она что-то увлечённо писала в характерной тетрадке.

Мы с другом говорили то по-русски, то по-японски, и она первая обратилась к нам с вопросом, на каком языке мы говорим. И тогда уже я спросила, не стихи ли она записывает. Она ужасно обрадовалась и сообщила, что пишет хайку.

Мы тут же познакомились, я рассказала, что хайку в России очень популярны, она чрезвычайно удивилась и поделилась своими свежими трёхстишиями со мной. Одно мне очень понравилось:

Почти лето...
Весь остров укутали
Звуки моря

初夏の潮の音島をつつみけり
хацу нацу-но/ сио-но нэ сима-о/ цуцумикэри

У этой бабушки есть даже своё поэтическое имя - Ханабуса Рюко (英 龍子).

Ханабуса можно перевести как «гроздья цветов», а Рюко - дочь дракона. Забавно, что по легенде в пещере Эносимы жил дракон, который мучил жителей острова

#хайку #эносима

ВОЗДУШНЫЕ ЗМЕИ — СИМВОЛ ЯПОНСКОЙ ВЕСНЫ

Мне кажется, что уже все заметили, как японцы любят погрустить по любому поводу. Даже вид красочных воздушных змеев в ясном весеннем небе вызывает в них зачастую тоску.

Вот довольно известное трехстишие Бусона в переводе Веры Марковой:

Воздушный змей в вышине...
А только вчера маячил
На том же месте другой

Вроде бы здесь не требуется никаких комментариев — и так понятно и настроение, и смысл стихотворения. Однако недавно я наткнулась на немного иную трактовку этого хайку. И если принять во внимание эту точку зрения, то перевод на русский будет совершенно другим. Вот таким, например, в моем вольном исполнении:

Воздушный змей...
Остался он там -
Во вчерашнем небе

凧きのふの空のありどころ
иканобори/ кино:-но сора-но/ аридокоро

Процитирую тезисно и сам комментарий:

«Весенний день. Вчера вон там поднимался воздушный змей, но сегодня мы видим только небо. Змей исчез. Его уже невозможно увидеть, как невозможно вернуть ушедший день. Главный мотив этого хайку -  чувство потери».

Потом в конце там есть еще важная ремарка, что да, мол мы отдаем себе отчет, что всегда была популярна другая трактовка, что один змей пришел на смену другому.

На мой взгляд, эти мелкие нюансы ужасно интересны. И каждый раз при переводе приходится делать выбор, хотя и нет ответа на вопрос, какой же вариант правильный.

#хайку #бусон #змей #весна

Смешная гравюра Хокусая, где есть все: и змеи, и голубое небо, и Фудзи, и нелепые служащие магазинчика Мицуи, которые вот вот рухнут с крыши

Важнейший вопрос японского быта

«То самое неловкое чувства, когда видишь, кто как складывает постиранные вещи»

А вы как сворачиваете свои носки? Иллюстратор Ямада Дзэндзидо - за второй вариант:)