"Гео­мет­ры спра­вед­ли­во осуж­да­ют Исто­ри­ков, кои дума­ли, что вели­чи­на ост­ро­вов доволь­но уже опре­де­ля­ет­ся одним объ­ездом вокруг их на кораб­ле"

(Квинтилиан. Риторические наставления)

В Jacobin вышла статья двух профессоров Гарвардской школы медицины Мартина Куллдорффа и Катерины Йи, в которой карантин назван худшей атакой на рабочий класс за последние 50 лет:

"Фактически мы защищаем студентов и молодых профессионалов, которые и так мало рискуют и к тому же могут работать из дома за счёт более старших представителей рабочего класса, у которых нет возможности не работать - что приводит к большему количеству смертей. Исследование ситуации в Торонто показало, что локдаун защищает богатые районы, а не бедные"

https://jacobinmag.com/2020/09/covid-19-pandemic-economy-us-response-inequality

Это верно лишь отчасти. Да, английский язык начал постепенно вытеснять французский в сфере политики именно в ходе Столетней войны. Скажем, первую речь на английском в парламенте прочитали в 1362 г.

Но вот в юриспруденции французский - или вернее Law French - нормандский язык с сильным влиянием парижского диалекта использовался до XVII в. И смертельный удар по использованию “юридического французского” нанесла Английская Революция. Радикальное крыло революционеров и, главное, Армии Новой Модели считало, что они борются против системы норманнского ига, проявлением которой являются королевская власть и франкоязычная культура правящей элиты. Собственно, при Кромвеле в рамках борьбы с норманнским игом окончательно завязывают с использованем французского в госуправлении и юриспруденции - так что в современном английском из Law French сохранился только ряд юридических терминов.

https://t.me/tpolit/2960

Farewell to the mountains high-covered with snow,
Farewell to the straths and green valleys below,
Farewell to the forests and wild-hanging woods,
Farewell to the torrents and loud-pouring floods

Защитил магистерскую в StA и  теперь вылетаю из Шотландии в РФ. Ближайшие дни проведу в Москве, а там видно будет.

Когда умерла Елизавета I и Яков VI шотландский стал Яковом I английским, он тут же решил Англию и Шотландию объединить. Причем начать решил с открытия границ - английских для шотландцев и шотландских для англичан. Но английский парламент уперся: ни в коем случае, говорили они, нельзя пускать в страну шотландцев - и указывал на гибельный пример некоей страны шотландцами совершенно порабощенной. Что это за страна, чей пример доказывал, с точки зрения англичан, гибельность шотландской иммиграции?

Отвечать можно в чате https://t.me/joinchat/Gsns0Fbho4IIBwDVVBW4cQ

В 1603 г. во время дебатов в английском парламенте на тему стоит ли открывать границу с Шотландией, противники объединения указывали на страшную судьбу Польши, заполненной “толпами шотландцев” (a great multiciplities of Scots in Polonia). Этот пример доказывал, что пускать в Англию шотландцев нельзя, а то они и нас подомнут под себя (we shall be over-run by them).

Еще со средних веков Шотландия сильно зависела от поставок польского зерна. Но в XVI в. шотландцы стали переселяться в Польшу в гигантских количествах. Сначала торговые колонии шотландцев распространились по побережью Балтики, а затем они пошли вглубь. В 1569 сэр Джон Скин отмечал, что Краков заполонен шотландскими коробейниками (мелкими торговцами). В 1598 Финес Моррисон говорил то же самое в отношении страны в целом. Уильям Литгоу называл Польшу “матерью и нянькой шотландской молодежи”, оценивая количество живущих в ней шотландцев в 30 тыс. семей.

Многие из шотландцев достигали в Польше высокого статуса. Отпрыски шотландских помещиков вливались в ряды шляхты, богатые коммерсанты - в купечество. Скажем, Александр Чалмер из Абердиншира четырежды избирался мэром Варшавы. Большинство же шотландцев были просто мелкими торговцами, путешествовавшими по стране с коробом за спиной. Против них принимались многочисленные законы и ограничения - считалось, что они подрывают традиционную эколномическую структуру королевства. Память об этом сохранилась и в языке: до сих пор в померанском диалекте польского “Szot” означает “коммивояжер”, а в обычном польском есть выражение “скупой как шотландец” (Skapy jak Szkot).

Куда они все делись? Ассимилировались по большей части. Чалмер стал Czamer’ом, Форбс - Фрибсом, Гордон - Гордоновски, Рэмзи - Рамзе, Райд - Ридтом, Смит - Смиздом и т.д. По мере наступления контрреформации почти все из потомков шотландцев обратились в католицизм и стали просто поляками. Но множество связанных с ними географических названий - Nowa Szkocja, Scotna Gora, Pasas Sjkocki, Brama Douglasa, Stary Szkoty и т.д. сохранились.

О чем все это говорит? В XVI-XVII нищая и голодная Шотландия, где в силу климата ни черта не растет, извергала из себя массы переселенцев. Переезжали они по большей части на европейский континент, причем польская диаспора была численно самой крупной. Почему так? Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, маленькая и слабая Шотландия была не особо успешна в деле заморской колонизации - освоении Америки, проникновения в бассейн Индийского океана и т.д. Т.е. альтернатив переселению в Европу особо и не было. Во-вторых, европа тогда была континентом фактически догосударственным. Государства в современном виде тогда только-только формировались, а реальные enforced регуляции на 99% вводились на уровне городов и провинций. В силу этих обстоятельств континентальная Европа была открыта переселенцам - в нее было легко переехать, легко сделать в ней карьеру, легко поддерживать связи с родиной.

Но начиная с конца XVII в. ситуация меняется. Об этом - завтра.

Взгляд справа - Часть 1

Интересно посмотреть, как американские консерваторы описывают происходящее у них в стране, к каким концептам и аналитическим конструкциям прибегают. Не, понятно, что 80% правого дискурса - это вой на тему падения нравов, инфантильной молодежи, не способной man up и валящей свои неудачи на других, ну и так далее. Все это не то, чтобы на сто процентов ошибочно, но, поскольку формат стариковского бурчания нисколько не изменился со времен Вавилона, то слушать все это не особо интересно. Один раз выслушал - и дальше звучит несколько однообразно.

Впрочем, посреди этой кучи концептуального навоза можно отыскать и настоящие жемчужины. Я бы выделил три основные концепции, представляющие с моей точки зрения наибольший интерес. Elite overproduction Петра Турчина, Status-Income Disequilibrium Дэвида Брукса и Luxury Beliefs Роба Хендерсона.

Сегодня мы поговорим про Турчина. Начинаем мы с него по трем причинам. Во-первых, потому что его концепция афигенно красива, парадоксальна и при этом подчиняется железной естественнонаучной логике. Во-вторых, потому что он единственный из всех троих реально понимает что происходит. Почему я так считаю? А потому что Турчин еще в 2011 году предсказал гигантскую волну массовых беспорядков в США в начале 2020-х причем указал на то, что пик будет пройден в районе 2021 года. Ну а в-третьих потому, что Петр Валентинович Турчин - наш с вами соотечественник, даже успевший пару лет поучиться на биофаке МГУ, а затем нашедший свое призвание в США. Турчин - биолог, а потому и к изучению механизмов функционирования общества, он подошел с биологической или вернее экологической точки зрения.

(продолжение за пейволлом)

Кого считают за азиатов.

Набрел на интересную статью “Who counts as Asian”. Авторы обнаружили расхождения между официальной американской системой расовой категоризации и массовыми представлениями.

Для американского государства все выходцы с азиатского континента или островов = азиаты. Для обывателей азиат = восточноазиат. То есть китайцев японцев и прочих корейцев средний американец однозначно воспринимает как азиатов. С индусами уже сложнее, их назовут азиатами лишь 46% опрошенных. Ну а пакистанцев и тем более арабов определяет как Asians и вовсе около трети населения.

Напрашивается вывод, что американским властям следовало бы пересмотреть свою систему категоризации и как минимум разбить восточноазиатов и южноазиатов на две разные группы. Потому что население отказывается воспринимать их как одну.

Lee, Jennifer, and Karthick Ramakrishnan. "Who counts as Asian." Ethnic and Racial Studies 43, no. 10 (2020): 1733-1756.

На днях студенты Сент Эндрюса, слушающие курс по политике современного Китая получили имейл от учебной части. Поскольку недавно в КНР был принят закон, криминализующий любую сепаратистскую пропаганду, неважно гражданин какой страны и из какой локации ее ведет, то студенты не могут выбрать темы для эссе, связанные с Гонконгом, Тибетом и Синьцзянем. Официальное объяснение - мы не можем гарантировать вашей безопасности, если вы такую тему выберете.

Впрочем, возможно дело здесь в другом. Университет зашибает гору бабла на китайских студентах и не хочет ее лишаться, особенно в нынешних экономических обстоятельствах. А потому он добровольно вводит внутреннюю цензуру, чтобы не дай бог не рассердить китайских хозяев. Вот как-то так и получается, что линия китайской партии и правительства должна приниматься во внимание не только в границах КНР, но даже и на кампусе британского университета.

Мы все наслышаны про Британскую Ост-Индскую компанию. Про то, что у нее на момент Французской революции было в два раза больше солдат, чем у британской Короны, про то, что она определяла британскую политику не только в Южной Азии, но и в Персидском заливе, и на Дальнем Востоке. Про то, что она служила пулом из которого рекрутировались дипломатические и не только служащие и что управленческие техники, разработанные в Индийском British Raj были во второй половине XIX в. перенесены и на саму Британию, что и заложило основу нынешнего политико-бюрократического строя королевства.

В принципе, мы обо всем это знаем. Но в то же время склонны забывать о том, что Ост-Индская компания была лишь одной из множества подобных коммерческих компаний, обладавших правом не только на торговую монополию в своей “зоне охоты”, но и на то, чтобы определять направление британской политики в регионе. Возьмем, например, Левант - Османскую империю. Знаете каким образом Англия впервые наладила дипломатические отношения с Османами? В 1586 г. представитель английской Турецкой компании Уильям Хэрборн добился от королевы Елизаветы утверждения в должности полномочного посла Англии в Османской империи. При этом выплачивать ему жалованье должна была компания. В 1592 Турецкая и Венецианская английские торговые компании объединились в Левантийскую и эта самая компания назначала “королевских” послов в Константинополь и платила им зарплату аж до 1825 г.

О чем нам это говорит? О том, что историческая “Британская империя” - это не столько централизованная организация, сколько, я бы сказал, франшиза, используемая некоторым конгломератом частных лавочек. Ну вот как в Леванте - частная компания отправляет своего представителя в Стамбул, она же ему и платит, но для порядку ему оформляют ранг “посла”, госслужащий типа, чтобы султану было не западло с ним разговаривать. Иными словами, “империя” - это в данном случае лейбл, бренд типа МакДональдса.

Кстати, когда я говорю “частные лавочки”, речь вовсе не обязательно идет о коммерсантах. Да, коммерсанты направляли процесс британской экспансии на Ближнем Востоке и в Азии. Но, скажем, в Северной Америке, тон задавали феодалы Крупная знать нарезала себе целые регионы - барон Балтимор получил Мэриленд, сэр Картерет и барон Беркли - Нью-Джерси. Каролиной, объединявшей тогда территории обоих современных штатов, совместно владели аж восемь Lords Proprietors. Пенсильвания досталась королевскому кредитору Уильяму Пенну (я кажется уже упоминал, что финансовые капиталисты очень смахивают по своему габитусу на феодалов и коренным образом отличаются от промышленников). Участвовала в процессе и всякая мелочь пузатая - скажем, шотландский помещик, инвестировавший в колонизацию Нью-Джерси так мотивировал свой поступок: мой старший сын будет помещиком в Пертшире, а младший - в Америке.

Иными словами, произнося термин “государство” мы часто допускаем логическую ошибку, подразумевая, что слово это везде означает одно и то же. А ведь это не так. Не только разные государства являются государствами в разной степени, но и в рамках одного и того же государства функция его “огосударствленности” может очень сильно варьироваться от региона к региону. Скажем, в рамках европейской системы Англия уже к первой половине XVII в. представляет собой функциональное династическое государство, способное мобилизовать уйму ресурсов на королевские хитропланы в отношении Франций, Даний и прочих Богемий. А вот когда речь идет об Америке, Ближнем Востоке или Азии, то говорить о каком-либо английском государстве века до XVIII-XIX абсолютно бессмысленно - это лишь набор коммерческих и феодальных лавочек, объединенных общей франшизой, брендом, от лица которой удобнее вести переговоры. Иными словами, “государственность” - штука ситуативная, одно и то же государство может в некоторых обстоятельствах выступать как централизованная организация, а в других - чисто как лейбл.

Тут следует пояснить, что слово “империя” в западноевропейских и в восточноевропейских языках означает совершенно разные вещи. В Восточной Европе (включая Россию, Германию и Австрию) империя = us. В Западной, империя = ours. Иными словами, с русской т.з. Ярославль - это однозначно Российская империя, а вот Бухара или Хива - уже под вопросом. С британской т.з. все обстоит ровно наоборот - это Лахор является неотъемлемой частью Британской империи, а Честер - не является. Суринам - часть Нидерландской империи, а Гронинген - нет. Короче говоря, если для восточноевропейцев империя - суть метрополия, то для западноевропейцев - совокупность колоний.

Динамика развития почти любой сферы общественного устройства во многом определяется внутриэлитным фаллометрическим соревнованием за статус и прочие плюшки. Выясните, по какому именно параметру меряются хуями члены элиты и те, кто претендует на то, чтобы ими быть, и вы поймете, куда движется эта сфера и почему.

В науке все то же самое. В качестве главного наукометрического показателя, по которому должны меряться хуями ученые и у нас, и на Западе выступают статьи. Чем больше статей ты публикуешь и чем чаще они цитируются, тем выше твой статус и тем вероятнее продление контракта и получение tenure.

Вроде бы все логично - ты должен не только совершать открытия, но и излагать их публике. Есть только одна проблема - никто эти статьи не читает. В плане - нормальный эрудированный человек время от времени покупает книги и читает их. Но он не зависает вечерами в jstor и не вылавливает оттуда академические статьи. Так что научные статьи ученые пишут в основном друг для друга.

Про естественные науки говорить не буду, а вот касательно наук гуманитарных скажу, что подобная система на мой взгляд практически обессмысливает их роль как производителя общественного блага - public goods. Если руководствоваться соображениями общественного блага и просвещения, то гуманитарии должны были бы сосредоточиться на производстве книг, которые широкая образованная публика читает. Но внутриэлитное соревнование вместо этого вынуждает их сосредоточиться на производстве статей, которые - вот это новость - не читает никто, кроме одних только профессиональных исследователей.

Вам наверняка приходилось сталкиваться с задачей про остров рыцарей и лжецов. Дескать, есть такой остров и живут на нем рыцари, которые всегда говорят правду а также лжецы, которые всегда врут. Ну и задав один вопрос вы должны определить, кто перед вами рыцарь, а кто лжец.

Вы вероятно полагали, что остров рыцарей и лжецов - это вымышленная локация, математическая абстракция такая. А вот и нет. Речь в этой задаче идёт о вполне конкретном острове - Великобритании.

С давних времён на острове Великобритания живут две расы с практически противоположным характером: кельты, которые почти всегда говорят, что думают и англосаксы которые не говорят этого почти никогда.

И не думайте, что я преувеличиваю. Пожив в ВБ с год, понимаешь, что худшая ошибка, которую можно допустить в общении с англичанами - это понимать их слова буквально. Гораздо чаще их надо интерпретировать наоборот.

Например, если англичанин говорит вам "Это интересная идея" - это с вероятностью в 100% означает "дешевка". Ну а если вам сказали "не беспокойся об этом" это значит что вам следует очень даже беспокоиться. На самом деле англичанин имеет в виду "я тебя уничтожу".

Именно в этом ключе следует воспринимать современную культуру политкорректности. Мы живём в мире, которым правят и для которого пишут правила англосаксы. Поэтому определенные особенности англосаксонской культуры - например, требование никогда не выдавать своих истинных мыслей и намерений - превращаются во всеобщие правила игры, обязательные для всех стран.

Ну а кельты? А кельты представляют из себя нечто прямо противоположное. Им свойственно хроническое неумение держать язык за зубами и скрывать свои мысли и настроения. Пожалуй, самым кельтским поступком в истории Земли мне представляется поступок ирландского президента, который на следующий день после самоубийства Гитлера пришел в посольство Германии и выразил соболезнования в связи с гибелью фюрера.

И речь тут вовсе не о симпатиях к нацизму. Нацистам в тот или иной момент симпатизировало пол Европы, но симпатизировало только пока они были в силе. А как только нацисты проиграли, европейцы от них решительно отмежевались. Какие ещё фашисты? Мы тут все антифашисты. И в Сопротивлении все поголовно участвовали, вон, у меня даже справка есть. Это стандартное поведение европейца. Ну а на то, чтобы публично солидаризироваться с проигравшей стороной, зная, что это повлечет тяжёлые последствия и для тебя и для страны в целом, на это с моей точки зрения способен только кельт.

2-8 октября буду в Казани. Возможно поезжу по окрестностям, думаю смотаться в Арск и Кырлай

Взгляд справа - 2.

В прошлый раз мы обсудили теорию перепроизводства элит Петра Турчина. Сам Турчин не правый, но любят и цитируют его преимущественно right-wings. В этой же и следующей части поговорим про двух чисто правых авторов - сегодня про Дэвида Брукса с его концепцией Status-Income Disequilibrium, а затем - про Роба Хендерсона с Luxury Beliefs.  

Они интересны вот чем. Творчество обоих авторов посвящено преимущественно анализу и осмыслению культуры правящего класса Северной Америки, т.е. культуры, которая задает тон на этой планете. Но при этом смотрят на нее Брукс и Хендерсон с совершенно разных позиций, заданных их социальным происхождением. Брукс - выходец из интеллигенции, а Хендерсон - из самых низов. Отец Брукса был университетским преподавателем в Торонто, а Хендерсон своего отца и вовсе не знал. Его биологическая мать-наркоманка отказалась от него и он провел пять лет в foster care, пока наконец его не усыновила семья из крошечного депрессивного городка, с чуть ли не самым высоким murder rate в  Калифорнии. 

Неудивительно, что если первый к совершеннолетию аккумулировал очень приличный социальный капитал, то второй не аккумулировал ничего. Первый начал журналистскую карьеру в Wall Street Journal, New York Times и далее по списку, а второй пошел в армию - традиционный социальный лифт для выходцев из низов. Так что если Брукс с самого детства и юности жил в кругу культурных и прочих элит, то Хендерсон попал в этот круг только после армии, когда поступил в Йель. Иными словами, Брукс приобщался к культуре североамериканских высших классов с пеленок, а Хендерсон столкнулся с этой культурой уже будучи вполне сформировавшимся человеком в своих mid-twenties. На мой взгляд, именно этим преимущественно объясняется разница в оптике этих двух авторов. Если для Брукса североамериканские элитарии - люди свои и родные, то для Хендерсона - сущие ксеноморфы. Если Брукс их по своему любит и проявляет к ним эмпатию, то Хендерсон подходит к их изучению с чисто энтомологическим интересом.

(продолжение за пейволлом)

Главный шотландский секрет или англосаксонский BLM

Главный секрет любого националистического движения заключается вот в чем - мы сами выбираем себе предков в прошлом. У каждого из нас, если копнуть достаточно глубоко, обнаружится 100500 кровей и идентичностей. Ну а дальше, исходя из требований текущего момента, мы принимаем одни и отвергаем другие, и строим на их основе собственную идентичность. Так поступают отдельные люди, так же - и целые нации.

Взять, например, шотландцев. Официальная позиция шотландских индентаристов и местного правительства состоит в следующем - мы потомки пиктов, кельтов и викингов. Некоторые еще приплетают сюда римлян. Правда ли это? Да, но только часть правды.
В Средневековье вся южная и восточная часть современной Шотландии подверглась англосаксонской колонизации. Скажем столица, Эдинбург, входила в состав англосаксонского королевства Кумбрия. То есть по всей Британии с самого юга и до самого севера (исключая только Уэльс и кельтский Запад Шотландии) говорили на разных формах англосаксонского или West Insular Germanic.

А дальше произошло вот что. В XI в. южную часть Британии, современную Англию, завоевали норманны. Французский язык стал господствующим и тот англосаксонский на котором говорили в Англии был глубоко романизирован. Так получился современный английский. А англосаксы жившие в районе Эдинбурга и севернее под норманнскую оккупацию не попали, а потому были офранцужены очень слабо. Из их языка получился шотландский.

Собственно это и интуитивно понятно. Когда мы читаем старые шотландские документы, года этак 1500, у нас возникает ощущение, что мы имеем дело со смесью английского и немецкого. Kirk вместо Church, nicht вместо not, ну и т.д. Хотя по факту дело в том, что шотландский - это более чистая и аутентичная версия англосаксонского, чем офранцуженный английский.

Так вот современные шотландские патриоты-идентаристы начисто отвергают англосаксонский пласт собственной культуры и генетики. Понятно почему - Шотландская национальная партия держит курс на выход из состава ЮК, а потому доказывает, что англы - особь статья, а шотландцы - особь статья, и общего между ними очень мало. Так что отношение к прошлому и выбор предков в прошлом обусловлены стремлением как можно жестче отмежеваться от англичан.

Вопрос - а в каком случае шотландские патриоты бравировали бы тем, что они в значительной степени англосаксы и рекламировали своих англосаксонских предков? А в том случае, если бы их целью была не независимость, а социальная революция в самой Британии. Если бы в их задачи входило свержение монархии и установление республики в самой Англии, они бы всячески напирали на общее происхождение и на то, что не могут оставить английских братушек томиться под игом французских ублюдков, которые ими правят. А потому их надо освободить.

Я говорю вполне серьезно. Во время обоих подъемов радикального антимонархического движения в Англии в XVII и XIX в., радикалы поднимали на щит миф о норманнском иге. Они говорили что монархия, аристократия и вот это вот все - это атрибуты норманнского ига. Что в Британии живут две расы - демократичные эгалитарные англосаксы, и тиранические аристократические норманны, которые ими правят. Что левые - суть представители англосаксом, а правые - норманнов, и таким образом леворадикальное движение - это расовая революция против норманнского ига, BLM такой.

Миф этот продержался на удивление долго. Скажем, в 1911 г. предвыборный плакат либерального (левого то есть) правительства вопрошал: «Кто будет править: бритты или норманны?» и демонстрировал на картах, что юго-восток Англии, цитадель консерваторов-тори – это норманнская часть Англии (в противовес англосаксонскому северу). Еще во время забастовки шахтеров в 1980-е Артур Скаргилл, президент сначала Йоркширского (т.е. североанглийского), а затем о общенационального профсоюза шахтеров тоже говорил, что борется не против одной только Тэтчер, а и против всей системы норманнского ига, которую она олицетворяет.

Неплохой, на мой взгляд, разбор ситуации в Карабахе. Если вкратце, Пашинян свернул переговорный процесс по возвращению занятых азербайджанских территорий и приступил к их планомерному заселению. Иными словами, он принялся косплеить Нетаньяху. Вот только если жесткая линия Нетаньяху исходит из реального баланса сил - Израиль по прежнему сохраняет подавляющее превосходство над соперниками - то в ситуации Пашиняна это чистой воды блеф. https://t.me/HVSchannel/3930

Канал «Царь Казанский», который я веду без контент-плана и мероприятий по продвижению,  меньше, чем за год существования, естественным путём перешагнул рубеж в 1000 подписчиков. Благодарю за это всех, кто подписался, кто репостил меня и полемизировал со мной.

Список каналов, с которыми я взаимодействовал этот год, получился тот ещё. Окажись многие  их авторы рядом физически, они бы как минимум отвернулись друг от друга, а как максимум  – было бы славное побоище. Но все они, так или иначе, интересны мне.

@ShaltayBabay – самый патриотичный и концептуальный из больших каналов Татарстана.

@neudascha – волго-уральский агрегатор татарстанской Неудащи aka @dirtytatarstan.

@neaysin – взгляд на актуальную повестку и большие вопросы с татарской позиции.

@tatard – самый крафтовый из татарских политических каналов. Моя реакция от «рука тянется к револьверу» до «вы гении, ребята».

@sublimeporte  – главный татарский интеллектуал Телеграма. Глобальный как Садри Максуди и задиристый как Габдулла Тукай.

@tolk_tolk – читаю уже больше 10 лет и всё так же интересно.

@zalesje  – люди, которые вернули интерес к «неперспективному Нечерноземью». Без их неомерянства вы бы до этого не скоро дошли.

@HVSchannel – никто больше так не умеет понимать и доступно объяснять чужие национальные нарративы. И его неоэсерский проект @radicalrus. Спорю с последним постоянно, но факт – лучше КОМУЧа у нас в Гражданскую ничего не было.

@russian_desert  – изысканнейшая крайне правая публицистика и любовно сделанные исторические лонгриды за частоколом мемов из двача и «Зелёного слоника».

@tyrasbaibak – русский национализм со сбалансированной позицией по отношению к народам-соседям. Очень хорошие посты по истории и демографии.

@vasilievodessa – одесский Тунмэнхой в Москве. Южанин, которого всегда интересно читать и с которым интересно спорить за образ будущего.

@russ_orientalist – одесский Тунмэнхой с глобальным вектором. Много разнообразной годноты.

@dzermant  – интересный взгляд на интеграцию России и Беларуси.

@semenovkirill  – детали современных событий в Йемене, Ливии и Заливе вместе со вкусными историческими текстами.

@wildfield – мировая история глазами очень умного мусульманина.

@RottenKepkenChannel – ненавязчивый обмен любезностями и колкостями в качественном антураже.

@fyodork – самый востребованный политический автор из либеральной столицы России.

@cerkvach – главный инсайдерский канал по делам церковным.

@religiontoday  – разноплановая религиозная аналитика.

Если кого забыл, прошу прощения. Это не специально. Спасибо всем! Ура!

Британская политическая система устроена довольно парадоксально. Например, Британия - это не федерация, а унитарное государство. Но благодаря системе деволюции ее регионы пользуются совершенно беспрецедентной автономией. Слово "деволюция" означает, что значительная часть полномочий по policy-making спущена из Лондона в Эдинбург и Кардифф - в первую очередь это касается образования.

Значимость этого фактора трудно переоценить. Поскольку правительствами Шотландии и Уэльса верховодят кельтские патриоты-идентаристы, то картина мира, которую транслируют в шотландских и валлийских школах сильно отличается от той, которая преподается в школах английских. На кельтских окраинах учат, что Шотландия и Уэльс - это вовсе не "Великобритания", а отдельные страны с иной культурой, идентичностью и политической традицией.

Скажем, с т.з. современных шотландцев, Шотландия - это демократическое, эгалитарное и социалистическое общество, не имеющее ничего общего с замшелой аристократической и капиталистической Англией. Короче, с т.з. шотландских патриотов, Шотландия - это Nordic country, т.е. что-то типа Дании или Норвегии, а не Англии.

В Уэльсе еще интереснее. В отличие от Шотландии и Ирландии, в Уэльсе удалось провести успешную кампанию по возрождению валлийского языка. За последние десять-пятнадцать лет по всему Уэльсу открылась масса валлийских школ, причем на них выделяется куда больше финансирования на душу, чем на школы английские. Так что качество валлийского школьного образования сейчас будет повыше, чем в соседних английских школах.

Поэтому родители отдают туда детей не только ради сохранения идентичности, но и из прагматических соображений. Скажем, один мой знакомый - человек с пожалуй самым мощным вербальным интеллектом и риторическими навыками, которого я видел в жизни - выпускник как раз такой валлийской школы. Он выходец из совсем простой рабочей семьи и родители отдали его учиться по-валлийски главным образом потому, что это был единственный способ получить приличное образование бесплатно. В итоге он прокачался до такой степени, что тори просят этого чела редактировать им речи, притом, что он открытый валлийский националист. Я кстати пригласил его поучаствовать в одном своем проекте, который анонсирую на днях.

Короче говоря, системы образования Шотландии и Уэльса сегодня полностью подчинены задачам кельтского нацбилдинга и производят идентаристов в промышленных масштабах. Между тем, единственный институт, который производил юнионистов (сторонников унии с Англией) - армия - потерял прежнее значение. Оптимизация горских полков, проведенная в 2000-е была воспринята очень болезненно, и сильно ударила по позициям шотландских юнионистов.

Значит ли это, что Британия - суть царство победившего либерализма и что Лондон включил кельтским патриотам зеленый свет? Не совсем. Да, им практически целиком делегировали управление их собственными странами, но при этом людей даже косвенно связанных с кельтским нацдвижем принципиально не берут в центральный аппарат civil service и аффилированных структур. Скажем, одного моего знакомого шотландца не приняли в civil service по единственной причине - его отец состоит в Шотландской национальной партии. Т.е. член семьи шотландского националиста с т.з. лондонского чиновничества - человек нелояльный.

На мой взгляд из всего вышеописанного складывается следующая картина. Лондон мягко готовит Шотландию и возможно даже Уэльс на выход. Местным идентаристам отдали на откуп образование, но при этом людей даже косвенно с этими идентаристами связанных не пускают в центральные британские органы власти. Мне кажется, что это говорит об уже запущенном процессе мягкого обособления. Ну а то, что Лондон решил "оптимизировать" горские полки, уничтожив по сути единственный социальный институт, производивший юнионистов, с моей т.з. говорит о том, что он больше не заинтересован в том, чтобы клепать этих самых юнионистов. А значит сохранение Шотландии и возможно Уэльса в составе страны больше не является для него приоритетом.

Разницу между британским и французским пониманием рациональности лучше всего иллюстрирует вот эта картинка. С т.з. британцев, на верхней картинке изображен порядок, а на нижней - хаос. А вот по мнению французов дело обстоит ровно наоборот.

Т.е. британское понимание рацио органично - по мнению бритов цветущая сложность рациональна. Ну а французское рацио - это и не рацио вовсе, а форма расстройства аутического спектра.

Французскую политическую культуру характеризует болезненная склонность к гомогенизации и стандартизации. Давайте все отрегулируем и унифицируем - ветки к веткам, иголки к иголкам. Французскую модель легко продать” чинушам: на взгляд бюрократа она смотрится афигенно. Но в результате погони за порядочком, французская система лишается важнейших элементов обеспечивающих ее жизнеспособность.

Потому французы - при всех своих талантах - и проиграли гонку за лидерство. Всему виной извращенное, аутическое представление о рациональности, лишающее французскую модель всякой конкурентоспособности.