За несколько дней развалился Евросоюз. Дело не только в физически закрытых границах между странами членами, хотя такого не было больше полувека, до всякого Шенгена: с их прозрачности, с общего пространства передвижения, только паспорт и никаких виз, он ведь и начинался. И дело не в том, что какой уж там теперь общий рынок труда и образования. И не в картинах полицейского контроля, стирающих разницу между ЕС и Китаем. А вот это пространство, построенное на общих гуманистических ценностях, оно где? Вся Европа обсуждает, как в северной Италии больницы переполнены, врачи и сестры падают замертво от усталости на работе, сами заражаются и выбирают, кого подключать к спасительным аппаратам, решая, кому жить, кому умереть.
Северная Италия — не велик путь до Франции, Германии, Австрии, Словении, Венгрии. Никуда не велик путь. Слышал ли кто, чтобы все эти прекрасные соседи предложили места в своих реанимациях, предоставили или подвезли свои аппараты, отправили своих врачей в Милан? «Франция выслала самолет МЧС за больными стариками ломбардского региона». «Германия отправила в Милан бригаду врачей-реаниматологов». «Венгрия решила поделиться запасом медицинских масок». Где это всё? Где люди и власти, только что переживавшие за Алеппо? Что будет в Польше, если Брюссель предложит отправить часть итальянских больных в польские больницы? Что будет в стремящейся в ЕС Украине?
Потому и не слышно про Брюссель. Где всемогущая брюссельская бюрократия, попиравшая национальные правительства? Только они теперь и остались: правительство Франции решило то, а Испании се, а Чехия что-то свое решила. Где общеевропейский ответ? Где президент ЕС и Еврокомиссия выпускающая суровые транснациональные директивы. Там же где общий европейский дом, который оказался элитным коттеджным поселком, где для благоустройства территории убрали заборы, оказалось, временно.
