Наши читатели задаются вопросом о настроениях в армии и обществе на Украине: неужели они могут всерьез надеяться на успех наступления против Донбасса (читай — России)?
Ответ — вполне могут. И вот почему.
Во-первых, солдаты в любой армии пребывают в информационной изоляции. Плененные под Берлином немецкие солдаты в апреле 1945 года не знали, что союзники давно уже заняли большую часть Германии и подходят к Эльбе. Пропаганда Рейха убеждала: факт наличия Красной армии на Одере ничего не значит - ведь стояли же немцы полтора года под Москвой, и ничего. Вот-вот появится чудо-оружие, которое переломит ход войны. И люди в это верили, а во что им еще было верить?
Гарнизоны линии Мажино в 1940 году сидели в своих неприступных подземных фортах уже после капитуляции Франции, пока им не звонили из Парижа - хватит, мол, ваньку валять, вылезайте уже. Реальную обстановку знали офицеры и радисты, которым под страхом расстрела запрещалось об этом рассказывать. Разумеется, смутные слухи ходили, но не более того.
Даже сейчас это продолжает работать, несмотря на распространение интернета: солдат в первую очередь будет слушать то, что ему говорят сослуживцы, командиры и отечественные СМИ. Поскольку системной работы по разложению украинской армии с нашей стороны, насколько известно, не ведется, а читать ватные ресурсы никто из бойцов ВСУ не будет, то и альтернативной точки зрения взять неоткуда. Когда и если начнутся реальные боевые действия, наваждение быстро рассеется, но пока это работает.
Во-вторых, четыре года, прошедших с горячей фазы войны, украинская пропаганда не стояла на месте. Успехи в армейском строительстве — одна из опор власти Порошенко, пиар-акции с передачей новой техники (и неважно, что она старая покрашенная), с учениями и прочим идут постоянно. Как итог — по опросам, больше половины украинцев доверяют армии (президенту - считанные единицы процентов).
Общее мнение на Украине: “Если уж в 14-15 годах мы смогли сдержать путинские орды, то теперь-то и подавно наваляем одной левой”. И зря смеетесь - хорватскую операцию “Буря” украинские патриоты вспоминают к месту и не к месту. Отчасти это психологическая компенсация: дескать, пускай мы в дерьме по уши и жизнь в стране все хуже, но зато хоть армия у нас о-го-го.
Таким образом, настроения и в армии, и в обществе оторваны от реальности, и единственный стопор пока - это достаточно адекватное понимание высшим украинским руководством перспектив войны с Россией (говорят, во многом за счет постоянных напоминаний с Запада).
Что бывает, когда и верховное командование поддается собственной пропаганде, также хорошо известно из истории. Гитлер с ближайшими советниками убедили себя и почти всю армию в неминуемой победе при наступлении в Арденнах - в такой победе, которая переломит ход войны. Результат - тяжелое поражение, ни одна из целей наступления достигнута не была.
В 2008 году вся Грузия как один человек была уверена в легкой победе в Осетии, другие варианты просто не рассматривались. В случившийся в реальности разгром грузины поначалу отказывались верить. Руководство страны пребывало в глубоком шоке - ну вы помните знаменитый галстук Саакашвили.
Разумеется, воевать Порошенко не собирается, он не Гитлер и даже не Саакашвили, и военная риторика ему нужна для укрепления власти. Однако пропаганда - она как наркотик. Тебе кажется, что ты ее контролируешь, а на самом деле наоборот. Тебе кажется, что ты бросишь в любой момент, а на самом деле уже плотно подсел. Нагнетание военной истерии, постоянное повышение ставок может привести к моменту, когда придется уже наступать, чтобы не потерять власть здесь и сейчас.
Для России такой вариант может оказаться не самым плохим: в военной плоскости мы можем выступить жестко, эффективно и с минимальными потерями. А главное - наши действия для Запада будут понятными и ожидаемыми: там-то мало кто питает иллюзии относительно украинского военного потенциала и нашего вероятного ответа.
А это значит - в бою Украина останется одна, как осталась одна Грузия, как осталась одна Украина в недавней истории в Керченском проливе.
