В деревне, где я живу половину своего времени, нет никакого карантина, потому что там, где есть скотина, нет карантина. Масок никто не носит, телевизор смотрят с удивлением и легким недоверием.
В сущности, ничего не изменилось.
В Москве, где я живу вторую половину своего времени — пустой Арбат, где стоят в жёлтых одеждах, как птицы Апокалипсиса, продавцы Яндекс-еды; я никогда не видел их столько в одном месте. Туда-сюда ездит железная машина и что-то говорит железным голосом, как в фильмах про XXIII век.
В сущности, две разные страны. Говорят на одном языке. Объединены общим телевидением. И еще я живу в обеих.