
«Тут попахивает глобальным литературным скандалом. Прочитал за одну ночь нового Пелевина «Непобедимое солнце». Крепкое чтиво. Обожаю Пелевина уже сто лет, начиная с "Generation".
Потом возникает «дежавю». Саша Орлова - симпатичная блондинка, которая носится по ритритам и духовным семинарам. Открываю книгу, написанную десять лет назад совсем неизвестным автором [Олесей Градовой] - «Танец с жизнью». [ссылка на книгу]
И что же вижу - привлекательной блондинке Олесе Градовой, от имени которой ведется рассказ, 36 лет. Еще более привлекательной Саше Орловой, от имени которой ведется рассказ - 30 лет. Обе высокодуховные и совершенно поверхностные до дури особы. Одна - спит непонятно с кем. Другая - вообще лесбиянка. Пока не происходит «Нечто». У Олеси - встречи с «Магами». У Саши - с «Богами». Да, и все это рядом с Камнем. У Олеси - круглым, как бильярдный шар, с тремя дырками. У Саши - треугольным, с одним «глазом». Олеся спасается в Танце, который у нее и молитва, и любовь, и ненависть. Саша - разрушает и вновь воссоздает мир через Танец. Ну для пущего сходства, обе они курят траву и совершают «трипы» за границы возможного, пытаясь понять мир. Ну и как схожий прием - одна пишет в блоге свой роман (ну Булгаков конечно нервно курит), а вторая - видит яркие сны-галлюцинации. Ну и немного о различиях. Олеся Градова - пиарщик, политтехнолог и журналист в прошлом. Саша Орлова - дочь макаронного короля. Как вам сюжетец?
Ну и для сравнения - самые первые фразы в обоих романах.
1️⃣Пелевин:
… Я решила встретить свой тридцатник, несясь по дороге на мотоцикле. Я обожаю всяческий символизм. То есть когда жизнь рифмует. Мне даже кажется, что эти рифмы можно подделывать – это и есть магия, симпатическая и очень мне симпатичная. Мы как бы разъясняем толстозадой неповоротливой судьбе, какой хотим ее видеть, и иногда она понимает намек.
2️⃣Градова:
… Самое страшное уже произошло. Мне уже больше, чем тридцать три. Я не ношу Breguet и Prada. Осознание того, что я не спасу мир, не оставлю своего имени в вечности, стало привычным, как звук мерно капающей из ржавого крана воды. Впрочем, у каждого своя Голгофа и у каждого свое «Последнее искушение»…