«....Чтобы не скатиться в дикий пиетет и череду восторгов в честь одного из самых шикарных русскоязычных романов этого года, приму таблетку отрезвина и попытаюсь препарировать его по-взрослому, как в морге. Сюжет его, ясное дело, сможет пересказать любой попугай, да и не в сюжете дело: он тут второстепенен и мало играет роли. Нужно понять, как автор организует структуру текста и сюжетных ходов, в результате чего мы получаем одновременно неизбывно русский, но в то же время и европейский роман <...>
«Дорогая, я дома» это, упаси боже, не игра никакая и не издевательство над читателем. Это честный современный роман, который формулирует настоящие проблемы и ставит вопросы, как бы избито это сейчас не звучало. Петровский сейчас делает это лучше всех остальных немного заигравшихся «молодых» русскоязычных писателей <...>
Совсем недавно на примере Дмитрия Львовича мы убедились, что рандомно взятый «"автор"», покромсавший идеи и сюжеты книг, прочитанных, скажем, за прошедшие два года, и слепивший из них своё собственное романище, не создаст ничего, кроме парализованного гомункула, который уже на двухсотой странице будет жалобно хрипеть «убейте меня». Понимаю, это может быть для некоторых шоком, но в нормальной современной литературе принцип оливье не работает. У Дмитрия Петровского идеи и сюжеты свои, он живёт в Берлине, о котором написал первую книгу «Роман с автоматом». «Дорогая, я дома» написан вообще в путешествиях по Малайзии, Тайланду, Вьетнаму и Северной Африке, но написан про судьбы Европы, даже с некоторым забегом в будущее (это, кстати, отдельная интересная тема - помогает ли автору трезвее и лучше написать о предмете оторванность от этого самого предмета, либо его недосягаемость, и как в этом мешает/помогает мерзкая ностальгия русского человека по берёзке и сугробчику). Оперирует Дмитрий Петровский именно с механикой построения текста - со схемами Иган и Эллиса, с хирургией Литтелла, с бытовой мифологией Фаулза, а не изобретает собственный велосипед. Воспринимать эти схемы - и есть самое интересное в его романе.
Велик соблазн обратить всё действие «Дорогой» в одну большую общеевропейскую метафору всего, что там в Европе сейчас происходит (и Дмитрий слегка подталкивает к этому в эпизодах с виртуальной «матрицей»), как, допустим, сюжет «Лолиты» можно истолковать как отношения дряхлой Европы-Гумберта, трахающей молодую невинную Америку-Долорес. Но Петровский даже не попадается на извечный крючок обслюнявливания русской ментальности и противопоставления её европейской, и там и там люди уже все одинаковые - эгоистичные одиночки с минимумом навыков выживания. Он противопоставляет их другой биомассе, гораздо более живучей. Действие отрезвина заканчивается. Пора закругляться. «Дорогая, я дома» - шикарный сложновыстроенный и детально продуманный роман. О судьбах сонной обеспеченной Европы, которую, кажется, в один день просто смоет дождём. О том, как время трансформирует желания в патологии. О тайных подвалах, что есть у каждого, и о том, что в этих подвалах таится. Не прозевайте....»
Шикарная рецензия на «Озоне», спасибо неизвестному читателю! Полный текст, а заодно и книга— по ссылкеhttp://www.ozon.ru/context/detail/id/145212180/
