Позавчера, восьмого марта, погибла одна из ярчайших женщин моей жизни. Вышла из окна одиннадцатого этажа. Уже возникли всякие версии: мол, поссорилась с кем-то там; перепила, мол; прочая чушь. Не слушайте идиотов. Никакой случайностью это не было.
Не помню даже нашей первой встречи, настолько это было давно, мгновенно и без вариантов. До меня мгновенно дошло, насколько редкий и абсолютно бесценный передо мною бриллиант. Невероятного таланта поэт, обезоруживающей красоты женщина. Я очень быстро сделался одним из самых преданных и последовательных почитателей её таланта.
Любил я её до отстрела головы. Она была из тех, которым не то что романы - жизнь можно беззаветно посвящать. И я, разумеется, решительно начал это делать.
До начала наших отношений (омерзительное слово, ни к ней, ни ко мне отношения никогда не имевшее, но так понятнее) у неё периодически в полушутку проскальзывало: вот бы, мол, ничего не делать, не ходить на работу, просто валяться на диване и писать. Я тогда думал - господи, да это ведь вообще самое простое, что можно сделать. О чём вообще речь, мать твою? Я ж не просто какой-то там восторженный ромео, я - взрослый и более чем обеспеченный мужик, для которого это вообще само собой разумеющееся. Просто предоставь шанс.
Предоставила. Через какое-то время мы уже жили вместе, даже едва не дошло до загса; в моей жизни таких женщин почти нет. И это было самое первое, что я с удовольствием для неё сделал: валяйся! И не делай, пожалуйста, ни хрена! Пей по утрам шампанское, прогуливайся неспешно по Патрикам, ходи на все эти ваши маникюры хоть каждый день, а я встречу тебя в пять утра из твоего паршивого Омска, куплю твоему кривоногому коту корм и даже задам, и даже дышать рядом с тобой буду осторожно. Пиши только. Только, пожалуйста, пиши. Пожалуйста.
Дураки наивные оба. Нам ли, писателю и поэтессе, не знать доподлинно, что всё это фуфло никогда не работает.
Разумеется, ей не нужно всего этого было и даром. В этом разрезе мы были просто зеркальными отражениями друг друга: она вообще материальными категориями не мыслила, кроме, разве что, сапог, да и то, скорее, для порядка; единственное, что она утащила при расставании, это мой свитер, который очень любила. Всё, что было ей нужно по-настоящему, имелось у неё в избытке, но в этой безграничной вселенной материального не было ничего, конфигурация там была сильно иная, но именно эта-то конфигурация и не подходила, причём жёстко и обоим. Мы просто были почти одинаковыми. А таким людям вместе быть невозможно.
В итоге пара последних лет ушла у меня на то, чтобы попытаться её забыть. И у меня даже уже почти получилось. Ну или мне было удобнее так считать: довольно смешно всерьёз пытаться забыть женщину, которых не забывают. Вот вроде взрослый уже, а всё туда же… Третьего февраля ей исполнилось двадцать девять лет, а сегодня утром мне о ней напомнили уже в самый последний раз. Жила, как должно жить поэту, и умерла ровно так же.
Спасибо, что была, Александра. Этот город был наш с тобою абсолютно полностью, вообще всё время, но никакого города нам недостаточно, и никогда не будет достаточно, так что всё ты правильно сделала, и оглушительно вовремя; я тобой горжусь. Спи спокойно, Александра, Лола Льдова, самая красивая, самая талантливая, самая яркая, абсолютно великолепная женщина, блистательный русский поэт.
https://www.stihi.ru/avtor/lolalo03
