Что-то около лет пятнадцати назад пригласили нас с Минаевым, только начинавших тогда выходить в широкие медиа, в одно известное телешоу весьма известной тогда ведущей. Ну, мы взяли и пошли.
- Только приходите, пожалуйста, вовремя! Это очень, очень важно! - сорокой прострекотала нам весь мозг гостевая менеджерша. - У нас мотор минута в минуту! Секунда в секунду!
Снималось шоу, как оказалось, в какой-то лютой промзоне, в чудовищных ебенищах, в круглом железном ангаре, насквозь дырявом и промёрзшем: была уже зима, и сосульки в этом обдристанном, заплёванном и грязном бараке сталактитами свисали везде и отовсюду, и даже из унитазов торчали, словно на провинциальных пересыльных централах.
Нихуя себе влипли, подумал я.
Барак, между тем, был битком набит довольно внятными медиафизиономиями. Чего стоил один только Егор Кончаловский, интеллигентнейше, но тщетно пытавшийся вжаться от всего этого пиздеца прямо в железную стену, и раствориться в ней нахуй. А особо запомнился толстожопый, потный, даже на морозе за километр густопсово вонявший хроническим простатитом, тупорылый пучеглазый графоман-импотент Дима Быков - с перхотью на бровях и усах, хлопьями осыпавшейся с грязной башки аж до таких же грязных штанов. Настолько статусным было и шоу, и его безраздельная домомучительница!
Прошёл час. Вокруг безостановочно носились отары взмыленных нукеров и нукерш, но нас даже нахуй ни разу не послали, не то чтобы чаю предложить. Иногда мимо туда-сюда пробегала и сама владычица; сейчас было бы уместно красиво вкрутить про «глядя на всех как на говно», но это было бы нечестным: она вообще, блядь, ни на кого не смотрела.
Прошло два часа. Спасаясь от холода и скуки, мы с Минаевым слазили даже на чердак этого газенвагена, обнаружили там боксёрскую грушу, и злобно отпинали её ногами. Нас по-прежнему никто не замечал.
На третьем часу наше терпение лопнуло. Мы просто снялись, расселись по машинам, и разъехались по домам.
Надо ли уточнять, что демарш наш был замечен куда стремительнее. Почти моментально мне пыталась прозвониться одна из менеджерш, но с ней я не стал даже разговаривать. А уже минут через пятнадцать в трубке моего телефона возник обворожительный голос самой ведущей.
- Вернитесь, Эдуард, пожалуйста! У нас пропадает до минуты спланированная и очень дорогостоящая запись передачи!
А вы просто не слышали этого голоса в своей трубке! Это такой голос, который (с какого-то хера) абсолютно точно знает, что ему не откажут. Прям вот точно-точно. И, следует заметить, не без оснований.
- Да и хуй с вашей ёбаной передачей, - вежливо ответил я, и нажал на отбой.
Утомившись терзать трубку, поскольку дальнейшие звонки я тупо сбрасывал, уязвлённая звезда хуйнула мне смску. Да такого содержания, что я, много лет подряд возглавлявший тогда абсолютно неподцензурный контркультурно-литературный проект, вдруг подпрыгнул на месте и вытаращил глаза.
Следующий час был одним из самых ярких в моей жизни. Дословно переписка, слава богу, не сохранилась (айфонов тогда ещё не было), но кое-что помню.
«Да вы просто запредельно охуевшая, в упор не видящая людей наглая тупая пизда!», - в ярости ответил я ей на какую-то эскападу.
«А вы - тупой, закомплексованный, никчёмный, нахуй никому не нужный, выёбистый упырь! И девушки вам наверняка не дают! - был Гамлету ответ. - И вообще, идите-ка на хуй, мудила.»
С этой бабой можно иметь дело, подумал тогда я.
И не ошибся.
Люблю тебя, Тинатин
@tikandelaki Гивиевна. С днём рождения!