Скандал, разразившийся после опубликованного в агенстве REGNUM интервью Светланы Алексиевич, хороший повод поговорить о двух существенных вещах - Нобелевская премия и писательский гуманизм. Оговорюсь сразу, писатель не мой, премию бы не дал. Тем не менее, крики недоброжелателей её творчества, в основном, выглядят конъюнктурно, чересчур привязаны к дихотомии РОССИЯ-vs-УКРАИНА. Что до её склонности к публицистичности, нехудожественности и "бабьего взгляда", то на фоне не менее противоречивых других лауреатов (типа Дилана) аргумент самим Нобелевским комитетом снят. Премии - вещь вообще мало связанная с реальными достоинствами, поэтому и вытрачиваться не стоит.
Но вот что. Алексиевич в интервью сказала вещи, которые по умолчанию считаются недопустимыми для человека с миссией (кто будет отрицать, что "нобелевку" так и расценивают?). Убийц, мол, Бузины понимает, Украину с сегрегацией русского языка тоже. И тут шквал негодования. Типа, должна ритмично канючить, а тут выдаёт "хунту и фашизм". Оставим в стороне вопрос этический: мы опубликовали, она была против, а-ха-ха-ха, редкая удача. Другой журналистики у нас тут нет. Эти обычно так и делают. Сначала унизительно клянчат, а потом победно оглядывают аудиторию: а у нас есть запись! Типично советский замес.
"Писательский гуманизм" - это нарратив послевоенных, второй половины 20 века, правил. Без этого в большое признание не пускали. Советская стилизация не отставала, скакала с советской же его интерпретацией. Гамсун хихикал бы в усы, но ведь на его преследовании, в том числе, культ гуманизма этот и возрос. Конечно, всякая литература, по умолчанию, высоко облагораживает, "культурит". Но вот связано ли это с педалированным гуманизмом в его лево-либеральной упаковке, где толерантность и деление истины (и вы правы, и вы тоже, все правы) является имманентным свойством литературы нобелевского уровня? Алексиевич в принципе может ненавидеть, желать смерти и писать об этом, что не будет делать её менее одарённой, как литератора. Нынче терпимость всё меньше в чести. Слишком уж по разному люди смотрят на одни и те же вещи. Упрёки в кровожадности раздаются от людей, которые лайкали трупы из Иловайского котла с криками "крымнаш". Надо дать выход ненависти и тем, и другим. Дать захлебнуться в ней, чтобы понять всю степень этого безумия. Литература, в том числе премиальная, врядли останется равнодушной. Ещё на нашем веку мы увидим ветеранский эпос, разумеется с его выдающимися исключениями. Правда она ведь по другому не достигается. Потому что война.