PS-II Плевок на могилу ЮнгераPS-II Плевок на могилу Юнгера
… Тут важно отметить, что я сам русский и прекрасно знаю, о чем говорю. Именно поэтому слежу за собой - больше частью удается, хотя случаются и срывы - ведь только зная, что у вас диабет, вы легко можете его контролировать. Несколько лет назад, на крупном книжном фестивале в Бордо мне довелось посидеть в интернациональной компании писателей. Какая-то француженка, сбежавшая в детстве из шахского Ирана, а сейчас импозантная парижская дама, рассказывала с ужасом про встречу Фолкнера и еще какого-то писателя, как они, налившись виски, молча смотрели друг на друга минут 10, а потом разошлись. Было много ахов, охов, каждый высказывался, что бы он высказал и о чем спросил Фолкнера; я молча поел, выпил две бутылки вина, поднялся, и понял, что все смотрят на меня, и, поскольку я веду себя эсцентрично, все ждут хоть какого-то участия в беседе в знак компенсации за «вызывающее поведение». Я пожал плечами и вышел, потому что в отеле у меня была еще бутылка «Кьянти». Ну и, что они хотели, что бы я сказал Фолкнеру, или Маккарти, или тому же Юнгеру, или Селину или Ларошелю или Толстому, которого русские дураки завалили письмами.
«Позвольте поцеловать руку, которой вы всё это написали».
Больше мне — и вам - нечего им сказать.
После этого краткого разговора обо мне — Монтень совершенно прав, считая изучение себя самым важным делом (и, кстати, в этом с ним соглашался, вряд ли читав Монтеня, и Г. Миллер) — вернемся к Юнгеру... Хотя нет, сначала еще пару слов обо мне, это важнее. Признаться честно, иногда я себя удивляю и шокирую тем, что некоторые тексты, мною написанные, не могут принадлежать мне хотя бы потому, что я не так умен, хорош, глубок, как они. А раз так, они внушены мне свыше — с сияющих вершин, на чьих заснеженных пиках блестит, отраженное, само Солнце (думали ли вы иногда, что Солнце это Медуза Горгона, а снег — щит Персея?).
То же самое, кстати, иногда испытывал и Ларошель, о котором я упомянул в контексте разговора о Селине и Юнгере. Ну и, разумеется, я во всем неправ. Выяснить, так ли это, можно, вместо русского диалога sans cesse очень просто — почитать дневники и романы Пьера Дриё Ларошеля. Они есть на русском языке, хотя я очень рекомендую почитать дневники на французском. Вы удивитесь, как легко дается французский для чтения русскому человеку. Не забывайте, что язык, на котором мы говорим, создан человеком, чей родной был французский (Пушкин), и это забавно, с учетом того, что родной язык создателя языка французского (Монтеня) был латынью.
Я видел еще несколько апологий Юнгеру в прессе РФ, это понятно, потому что человек всегда тянется к тому, чего у него нет, а нынешняя РФ это такой культурный застой, орагнизованный теми, кто про этот застой больше всего и крякает (ну, Быков, например, или коррупционерка Улицкая). Так, в «Эскваере», которым руководит опухший лавочник Минаев, публикуется агитка про безупречного-денди-бросившего-вызов-лавочникам:-), а всякий мечтающий о фашизьме сотрудник агитпропа , получающий свой месячный чек от Симоньян — «ждем месячных Симоньян», дарю эту шутку для передачи «Пилорама» - видит в сверкающих очах хитросделанного немца ледяной блеск будущего и т.д. и т.п. Я, по-моему, о Юнгере сказал исчерпывающе, могу лишь добавить, что это такой же подлый дурак, что и Киплинг. Полуслепой англичанин был козел-провокатор, отправивший на бойню миллионы, включая своего сына, таким же оказался и Юнгер. А настоящими воинами, встретившими гордо поднятой головой волну цунами, стоя на берегу, оказались люди вроде застенчивого жиголо Ларошеля, косноязычного Селина, толком не воевавшего Ремарка, или русского мученика , бессарабца Антона Керсновского. Да и в одном мизинце жены Антона Антоновича, выбросившейся из окна при известии о смерти мужа — она умерла, как вдова еще одного моего любимца, Модильяни - больше храбрости и стоицизма, чем в 10 Юнгерах, имей мы несчастье обладать 10 Юнгерами. К счастью, у нас был всего один. К огромному счастью, он издох. Я плюю на его могилу.
Kharkkk.