20 августа 1958 г. было принято постановление бюро ЦК КПСС (РСФСР) "О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках". Это постановление должно было коснуться 12,5 млн. городских семей.
Результат – учёт свиней, налогообложение, изъятие скота (передача его в совхозы) - привело к тому, что скот шел под нож. Поголовье скота, которое постепенно увеличивалось в личных хозяйствах в пятидесятые годы, было уничтожено практически в течении нескольких месяцев. Отнимали не только коров, лошадей, но одновременно отнимали покосы, где семьи заготавливали корм для скота на зиму, ликвидировались подлинно добровольные кооперативы - животноводческие товарищества.
С точки зрения статистики произошло долгожданное - объемы заготовки мяса резко возросли. Отсюда и победная риторика на ХХ1 съезде КПСС, на декабрьском (1959 г.) пленуме ЦК.
С точки же зрения здравого смысла произошло плохо поправимое - значительное сокращение поголовья скота.
Имелись и прямые экономические следствия этих решений. Жители областных городов и многочисленных рабочих поселков, районных центров, старинных городков, оставшись без собственного домашнего скота, должны были идти в государственные магазины, жить за счет государственных поставок мяса и молока.
Партия сломала механизм самообеспечения широких слоев населения, не располагая, как скоро выяснилось, возможностью эффективно заменить его.
Случилось и нечто большее: Хрущев и его сподвижники - от ЦК до горкомов и райкомов разрушили традиционный быт миллионов людей, в котором сохранялась связь с землей, с сельским хозяйством. Этот быт складывался многими поколениями людей, сочетавших черты сельской и городской жизни, работу на заводах и домашнее подсобное хозяйство, насчитывавшее, как правило пару поросят до зимы, иногда свою корову - кормилицу в послевоенной небогатой жизни и огород с картошкой.
Потребовалось несколько лет, чтобы изменения в этой отрасли оказались настолько необратимыми, что попытки преемников Хрущева воспользоваться маленковскими рекомендациями для восстановления домашнего подсобного хозяйства не имели последствий.
Не только покосы, поддерживаемые десятилетиями, заросли за это время кустарником, превратились в неудобья, но и люди привыкли вставать на работу двумя часами позже, не заботиться о том, чтобы покормить скотину, подоить корову, люди вдуг обнаружили, что отпуск летом - это не время для того, чтобы косить и заготавливать сено на год, а месяц, которое вполне можно провести, не обременяя себя дополнительными работами.
Произошел разрыв в поведении поколений. Тот социальный слой, к которому будут адресовать свои решения преемники Хрущева, стремившиеся в новых условиях опереться на старый, маленковский опыт, к середине 60-х гг. практически перестал существовать.
Законы биологии начинали вступать в противоречие с партийными установками. В ответ на требования увеличения заготовок мяса местные власти должны были сдавать на мясокомбинаты молодняк, который весил, понятно, меньше, чем взрослый скот. Уже летом, 10 июня 1959 г. в бюро ЦК КПСС по РСФСР поступил проект постановления этого бюро и сопроводительная записка "О продолжающейся практике сдачи государству неупитанного и маловесного скота многими колхозами и совхозами". Основываясь на данных проверок, авторы сообщали ужасные факты - в Ярославской области в первом квартале 1959 г. государству было сдано 10400 голов крупного рогатого скота, из которых 7900 - молодняк; вес животных сократился на треть - с 280 кг в 1958 г. до 199 - в 1959 г. Справка свидетельствовала, что пример этот - типичен, что так же обстоит дело по всей стране - от Курской, Калужской, Брянской областей в центре России до Омской и Иркутской - в Сибири.
По этому поводу было принято специальное постановление бюро ЦК по РСФСР. И, как положено, партийный механизм предполагал ответную реакцию.
Уже спустя два месяца - 25 августа того же года заместитель заведующего сельхозотделом бюро ЦК по РСФСР П. Семенов докладывал, что обкомы и облисполкомы изучили, разработали и приняли соответствующие постановления, организовали социалистическое