Различение №5: либерализм и неомарксизм (1)
Недавно я писал об обществе и государстве и их противостоянии – в контексте прав человека. Углубимся в тему этого противостояния.
Либерализм и неомарксизм – это очень большие мировоззренческие системы, рассматривать которые можно очень долго. Обе прошли длительную эволюцию и имеют десятки версий. Чтобы максимально лаконично их различить, нужно рассмотреть их на двух уровнях: 1) социально-философском и антропологическом и 2) политическом. Подчеркну: именно политическом, а не на политологическом – противостояние данных систем затрагивает судьбы миллиардов людей и триллионов денежных единиц в любой валюте, а потому невозможно рассматривать их только как идеи (или комплексы идей) и игнорировать их практическую часть.
Единственное, чего здесь не будет – это экономики. И потому, что я в ней совсем не специалист, и потому, что экономика является чисто прикладной областью, конструируемой из философии и политики.
На всякий случай укажу, что я буду рассматривать либерализм в его классическом варианте (Локк, Монтескье, французские просветители) – и прошу не путать его с тем, что у нас называлось либерализмом в последние десятилетия: деятели 90х и современная эхомосковская оппозиция имеют к либерализму еще меньшее отношение, чем Ольга Бузова – к нобелевской премии по химии.
Главный тезис состоит в том, что современная борьба либерализма и неомарксизма – это не что иное, как противостояние общества и государства внутри каждой страны, а также наций и наднациональной бюрократии на международном уровне.
Начнем с либерализма. Он исторически способствовал превращению империй в национальные государства, сословий – в нации, теократических обществ – в светские, а религиозных представлений об онтологической неполноценности человека – в апологию достоинства человека и неотъемлемости его базовых свобод.
Человек, с точки зрения либерализма, по своей сути является рациональным и благим существом, достойным счастья и способным к его достижению. Либеральная модель была сконструирована так, что даже пороки человека – алчность и тщеславие – могли бы не только помогать человека достичь личного счастья, но и умножали бы общественное благо.
Если говорить о недостатках либерализма, то следует отметить, во-первых, переоценку человеческой рациональности – ведь далеко не все люди (как ни прискорбно) способны к свободе, счастью и добродетели. И во-вторых, либерализм недооценил роль сообществ.
Любое государство состоит, прежде всего, из сообществ (главными из которых являются этносы), а уже потом из отдельных людей – и, тем более, человечество состоит из государств и народов. Либеральная модель расценивала национальный эгоизм и религиозное чувство исключительно как домодернистские предрассудки, но отказ отдельного человека от личной выгоды в пользу интересов своего народа – это, чаще всего, весьма рациональная, а не иррациональная стратегия.
Потому большой ошибкой философии либерализма (особенно в 20м веке) была негативная оценка национальных, государственных, культурных, религиозных и иных форм группового фаворитизма. «Нации и религии отмирают». Нет, не отмирают. «Мир становится единым». Нет, не становится и никогда не станет.
В целом же любой либерализм национален (если нет, то он только называется либерализмом, как в отечественном случае), поскольку нация, обретшая свободу от внутреннего и внешнего угнетения, неизбежно обустраивает собственную жизнь в соответствии со своими интересами и особенностями своей культуры. Мы видим это на примере восточноевропейских стран, освободившихся от марксистской тирании: близкие по языку и генетике Чехия и Польша в плане культуры различаются до неузнаваемости, оставаясь при этом демократическими государствами.
