После чудовищной выходки грузинского телеведущего, разумеется, обсуждается вопрос, нужно ли отвечать? И как отвечать? Вопрос о необходимости и уровне ответа сегодня, когда почти каждый публичный человек непременно становится целью для грязных оскорблений и подозрительных намеков, выходит за рамки данного конкретного, пусть и очень показательного, случая.
Сегодня продолжает бытовать мнение, что отвечать, дескать, не нужно. «Укрощая гнев молчанием», как выражались раньше, ты, де, оказываешься выше обидчика, а все (включая нападающего) видят твое благородство и проникаются стыдом и уважением. Все это подкрепляется обычно свежими мыслями о караване и собаке, а также о трупах врагов, которые имеют обыкновение перетаскивать именно мимо твоего дома.
Раньше так и было (раньше вообще много чего было). Так как было понятие «терпение», «благородство», «подлость», критерии того и другого, подсознательное желание сочувствовать обиженным, а не обидчикам. Нападки были детерминированы – личная ненависть и обида нападающего, глупость, вызов, оскорбления, та или иная деятельность того, на кого напали. Были границы. В нападках нельзя трогать тех, кто к ним не причастен – родных, близких, окружение. Нападающего можно было переспорить, переубедить.
Сегодня почти ничего этого нет. Задача ругани – оскорбить, унизить, ошеломить, втоптать. Правил нет, как мы только что видели. Оскорбляются усопшие, павшие, пачкается память. Молчание воспринимается как слабость и призыв усилить напор. И он усиливается. Нападающий, как более сильный, неизбежно обрастает сторонниками, жертва вызывает жалость, но не симпатию. Сколько ни молчи, нападки не кончатся – за это деньги платят.
Рано или поздно это приносит свои плоды. Что-то остается, постепенно нарастает, как накипь на чайнике. Возникают сомнения: «А вдруг это так…», «Ну не будут же зря…», «Раз в газетах пишут, то…» Если оглянуться, то большинство людей, которые считаются негодяями, негодяи именно потому, что о них пишут как о негодяях. Каковы они сами, никому не интересно (именно так выстраивали некогда образ Суркова и движения «Наши», так создают сейчас образ Путина на Западе, в Грузии, в стане «древнего народа укров»).
Поэтому отвечать нужно. Отвечать жестко. Особенно жестко тогда, когда трогают тех, кто уже не может ответить. Все должны помнить, что, если оскорбил, то как у Булгакова, «мимо тебя не проскочишь». Надо силой останавливать эту волну грязи. Грязь не уговаривают, не стыдят – ее убирают, с ней борются.