"Малая Катынь" или одно из крупнейших преступлений в послевоенной Европе.
Как в июле 1945 года СССР провел на северо-востоке Польши операцию по
ликвидации подполья, боровшегося против советской оккупации. "Дедами" были казнены 1934 человека.
Cхема облавы выглядела так же, как операции, проводимые с конца 1944 года войсками НКВД на территориях Украинской ССР в борьбе с Украинской повстанческой армией, и основывалась на т.н. методе блокады.
Августовская облава охватывала территорию в 3470 кв. км и более ста населенных пунктов. Вся местность была плотно окружена и разделена на сектора, по две-три деревни в каждом. Вначале солдаты цепью прочесывали каждый закоулок — дом за домом, хозяйство за хозяйством. Затем следующая группа проверяла жителей, проводила обыски и аресты.
Аресты продолжались непрерывно несколько дней. Часто людей вытаскивали из домов под утро, когда они еще спали.
"Освободители" являлись в дома и по вечерам, когда семьи, проработав целый день, садились ужинать. Хелена Петревич, дочь лесничего из деревни Пшевензь, вспоминала: «19 июля, под вечер, приехал на бричке русский майор НКВД и забрал отца на несколько часов, якобы для выдачи документов <…>. Мы с матерью были в отчаянии, а мой 13-летний брат в слезах бежал за отцом до самого леса <…>. Отец так и не вернулся, и с того дня никто его больше не видел. Наверняка его прячут мхи леса, в котором он работал».
Жертв забирали из домов, из леса, с поля, с дороги, с собраний, которые проводила армия. Некоторых совершенно наугад или по ошибке. Отчаявшимся семьям, несмотря на мольбы, не предоставляли никакой информации, либо говорили, что арестованные едут на допросы. Куда именно и когда они вернутся — никто не знал. Так в течение нескольких жарких июльских дней 1945 года более тысячи жителей Сувальщины пропали без вести навсегда.
В результате облавы было задержано 7049 человек, освобождено 5115. В руки СМЕРШа попало 1934 задержанных, из которых 844 были опознаны как «бандиты» (592 поляка и 252 литовца). Остальные 1090 человек были оставлены «для проверки» — и тоже больше не вернулись домой.
Из обрывков рассказов, документов и воспоминаний историки смогли лишь в самых общих чертах составить картину того, как могла выглядеть дальнейшая судьба задержанных. Известно, что вначале их держали в 40-50 временных «тюрьмах» (сараях, подвалах, землянках) и проводили допросы, во время которых задержанных истязали. По рассказам освобожденных мы знаем, что из-за жестоких пыток некоторые хотели покончить жизнь самоубийством. После предварительной «фильтрации» часть людей освобождали, а следующие группы забирали в районные отделы госбезопасности или в другие здания в Августове и Сувалках, откуда — после дополнительных допросов — их вывезли грузовиками в неизвестном направлении.
Мы знаем, что по меньшей мере 592 поляка были убиты — без суда и следствия, без информации о месте их погребения. Точно установлено, что это произошло с одобрения высших советских властей.
Облава, как и целый ряд других репрессивных акций, проведенных на занятых Красной армией территориях, была организована по воле Сталина, а решение о «ликвидации» арестованных получило одобрение Народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии. Об этом свидетельствует обнародованный Никитой Петровым документ, автором которого был генерал Виктор Абакумов, начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ при Народном Комиссариате Обороны СССР.
Документ был адресован Берии и касался согласия на «ликвидацию всех выявленных бандитов в количестве 592 человек». Казнью занялся специально выделенный батальон НКВД, а надзор над ней осуществляли двое: заместитель начальника I отдела Главного Управления СМЕРШ генерал-майор Иван Горгонов и начальник Управления Контрразведки 3-го Белорусского фронта генерал Павел Зеленин (как подчеркивал Абакумов, «хорошие и опытные чекисты»). Остальные задержанные наверняка разделили судьбу этих 592. В письме содержалось обещание казнить их: «все выявленные среди них бандиты таким же путем будут ликвидированы».