Законотворческие планы и дилеммы
В конце минувшего 2018 года стали известны планы законопроектной деятельности Правительства на 2019 год. Более всего нас интересует закон «О научной и научно-технической деятельности в Российской Федерации». Тот самый, что проходил минус первые, нулевые и непонятно какие чтения на всех возможных площадках с абсолютно разным составом участников.
Горячие головы даже полагали, что возможно было бы представить его проект в Правительство до конца 2018 года. Ироничная усмешка г-на Никонова хороша оттенила его ответ о том, что такого даже в планах не стоит.
А что же стоит? В декабре (!!!) 2019 года закон должен быть внесен в Правительство, а в Госдуму планируется - лишь к марту 2020 года. Учитывая споры, дебаты, столкновения элитных группировок и принятую в научном сообществе необходимость заслушать все стороны – сроки могут быть сдвинуты и далее. Либо здесь будет принята логика – хоть сырой текст да положь. Затрудняемся сказать, что было бы лучше для науки.
В этой связи интересны еще два аспекта.
Первый – госпрограмма НТР. Принимать ее должны весной 2019 года. А значит – либо заранее договориться о терминах и значениях, либо затем может потребоваться болезненно стыковать.
Второй – более интересный – это роль РАН. Существует несколько походов к тому, как законодательно определить ее место в научно-технологическом ландшафте. Вроде бы Путин с Сергеевым решили действовать так – «президентские поправки» - законодательные изменения для особого статуса – особый статус «академии наук». Проблема возникает в том, что любые работы по статусу РАН должны сопрягаться с созданием закона «О научной и научно-технической деятельности».
Опять же есть несколько вариантов:
1. Прописать все функции РАН в законе «О науке…», а затем (опционально) торжественно принять коротенький эдикт про Академию. Это не совсем устраивает академиков и очень привлекает многих администраторов – размыть и размазать все функции РАН внутри других и более общих формулировок.
2. Работать над двумя законами параллельно. Это идиллический вариант и сильно затруднит работу. Хотя бы тем, что не Академией единой жива отечественная научно-технологическая сфера. Зато для противников РАН – это прекрасный способ добиться резкого падения симпатий к Академии: технопарки мертвы и стратапы не взлетают, потому что академики себе чай отбивают.
3. Сперва принять закон о РАН, удовлетворить эго Академии, а затем либо пытаться натянуть новую реальность на глобус общего закона, либо заниматься многочисленными правками. Это не устраивает всех адекватных администраторов, которые понимают, что реальные полномочия Академия может не потянуть, а церемониальные формулировки имеют, тем не менее, реальный бюрократический вес.
В вопросах работы над всеми этими нормативными актами резко активизируются все ключевые участники большой научно-образовательной игры: «группа прорыва» Кириенко и Ковальчуков; ось МГУ-РАН-РАО; Вячеслав Никонов со значительным аппаратным ресурсом и ряд других игроков.
Больша часть из игроков напрямую или косвенно имеют право законодательной инициативы - отсюда возможны параллельные, альтернативные и контрдействия.
http://publication.pravo.gov.ru/File/GetFile/0001201901040020?type=pdf