Затишье после московских протестов обманчиво. Внутри режима копятся вялотекущие кризисы, причем совершенно новые для системы.
Принципиальное отличие нынешней ситуации от кризиса 2011-2012 – надвигающийся транзит. Сейчас правящий класс не понимает своих среднесрочных перспектив, каждый стремится инвестировать в будущее распределение властных прерогатив сейчас, максимально расширяя свой вклад в функционирование системы. Чем больше твой пакет акций, тем больше прав ты получишь в решении судьбы корпорации.
Отсюда перегретый рынок политических услуг – все, от Бортникова и Золотова до Кадырова и Пригожина, стремятся застолбить за собой эксклюзивные функции, которые могут потребоваться Путину при реализации его плана на 2024 год. Московские протесты открыли новые возможности для тех, кто стремится оказаться на вершине волны в период, когда будет решаться судьба режима.
Ставки сильно выросли, круг держателей акций остается ограниченным, а значит, любые внешние попытки повлиять на ход событий будут получать жесткий отпор. Это в первую очередь касается либерального протеста, который воспринимается руководством страны как заявка на смену проводимого курса. Другие акции (социальный или корпоративный протест) скорее оказываются разменными монетами во внутриэлитной борьбе за сферы влияния.
Все это приводит к нарастающей изоляции государства от общества, а следовательно, к неготовности власти управлять несиловыми методами. Нынешняя конструкция режима выглядит как никогда устойчивой и прочной. Но эта прочность оборачивается отсутствием гибкости и невосприимчивостью к изменениям, что само по себе становится структурным риском для будущего системы.
