Иногда я себя уговариваю, мол, тогда, в сентябре 2004 года в Беслане ты получил мощнейшую прививку ужаса, после которой уже не страшно ничего. Три с половиной сотни обгоревших трупов на небольшом пятачке перед владикавказским моргом. И половина из них – детские. После этого уже сложно придумать что-то, что вызовет в душе такой же эмоциональный шторм.
Но невозможно привыкнуть к одному – к детям на войне. И тем более – к детским смертям в «горячих точках». Они одинаково иррациональны и противоестественны, где бы ты с ними ни встречался. Будь то в Ливии, где в полевом госпитале под Адждабией семилетний мальчишка последними судорожными рывками грудной клетки цеплялся за жизнь, и я зачем-то фиксировал это на видеокамеру. Или в операционной больницы Славянска, куда пятилетнего Арсения Данченко привезли из Голубовки с несовместимыми с детством осколочными ранениями головы. Стоишь на очередных похоронах с маленьким, словно игрушечным гробиком, скрипишь до эмалевой крошки зубами, прячешь намокшие глаза за видоискателем фотоаппарата… Мать воет, а помочь нечем. Я помню их всех.
Страшно представить, какой хворью поражены мозги людей, умудряющиеся язвить, ерничать, безобразно кривляться по поводу детской смерти. В ДНР, в поселке Александровское от разорвавшейся бомбы погиб 4-летний мальчишка – Владик Шихов. Официальные власти утверждают, что заряд был сброшен с беспилотника. А малчик, родившийся во время войны так и не узнал, что такое настоящая мирная жизнь. И, казалось бы, трагедия должна стать поводом для того, чтобы задуматься – стоит ли война капли крови ребенка? Может хорош уже бряцать железом, гоняя эшелоны со смертью по стране. Но по ту сторону линии фронта изгаляются в пропагандистских штампах.
И постанова это, и обстреляли сами себя, и вообще дедушка мину в гараж принес, а мальчик там ее нашел. Слишком далеко, говорят, от украинских позиций, не долетели бы. В Сирии у «бармалеев» ударные самоделки на 70, а то и 100 километров летают, а у украинцев руки не из того места растут? Даже то, что проскальзывало в телесюжетах, вполне способно добраться от линии разграничения до Александровского и вернуться обратно.
Да и по картинке с места трагедии видно, что взрыв произошел не в гараже, а на улице. Я не знаю, по какой причине оператор сбросил бомбу именно в этот двор. Может быть целился по другому объекту, да ветром снесло. А может быть по какой-то причине отключились сервоприводы, удерживающие заряд – это же техника, она иногда ломается. Может быть самолет возвращался на базу после безрезультатного поиска целей и сработала автоматика – как правило так настраиваются «мозги» беспилотников, чтобы не взорвались при посадке. БЛА боевиков в Сирии просто программировались на определенный маршрут, сброс бомб над авиабазой Хмеймим и возвращение в точку приземления. То есть атака проходила даже без участия оператора и визуального контроля.
А мне просто не хочется верить, что человек с той стороны специально целился в четырехлетнего ребенка. Гибель которого – повод не зубоскалить, соревнуясь в цинизме и бездушии, а вспомнить о том, что за семь лет в Донбассе погибли более 100 детей. От пуль и осколков разорвавшихся снарядов - в Донецке есть Аллея ангелов с их именами. Вспомнить, что растет новое поколение, не знающее мирной жизни, живущее вдоль линии соприкосновения в подвалах и рутинно рискующее ежедневно по дороге в школу. И меряющие свое время не каникулами, а перемириями – новогодним, пасхальным, хлебным, всеобъемлющим. Бесконечным и беспощадным.
https://www.kp.ru/daily/27261/4393758/
