День Победы печально, но неотвратимо превращается из праздника воевавших в праздник невоевавших. Отсюда, мне кажется, все беды: карнавализация, ряженые клоуны, можемповторительство.
Найти язык, на котором о победе можно будет говорить с последующими поколениями — важная, но практически невыполнимая задача. Нет ни страны-победительницы, ни страны-побежденной, практически не осталось участников событий.
Все это теснейшим образом перемешалось с тем, что именно в 9 мая 1945 года современная неосоветская власть черпает легитимность (вслед за позднесоветской), и дискурс о войне зацементирован так, что никакое серьезное обсуждение ее невозможно.
Нельзя не только нормально обсудить последствия советского освобождения для Восточной Европы, но даже разобрать вполне очевидные мифы вроде мифа о 28 панфиловцах, который признан сочинительством даже главной военной прокуратурой СССР.
Когда вы продолжаете врать детям про 28 панфиловцев, про Катынь, про отсутствие секретных протоколов — а в XXI веке ваша ложь разоблачается двумя тапами по смартфону без визита в Ленинку — вы закладываете такой мощнейший заряд недоверия ко всему этому официозу, что с этим официозом гибнет и реальный подвиг, превращаясь в мем.
Короче, мы на глазах упускаем Победу, и я боюсь, что со временем наросшая идеологическая короста заменит собой весь смысл праздника. Деды воевали, чтобы ты голосовал за поправки в конституцию (не поддерживал трансфобию, одобрял бесконтрольную миграцию, не добивался сменяемости власти), сынок.
