Коротко про мальчика из Нового Уренгоя, Бундестаг, скандал и прочее. Настя Кашеварова права. Во-первых, посмотрите не усеченную версию его доклада. Я так понимаю, что он по-детски неуклюже пытался сказать простую вещь. Эта Война стала огромной трагедией для всей Европы. Для немцев она стала и вовсе Катастрофой (кстати, это слово я в романах моего любимого Ремарка поймала), от которой они не могут оправиться до сих пор, потому что всему миру явилось Чудовище. Надо сделать все, чтобы это не повторилось. При этом он ставит, хотя неуклюже, вопрос персональной ответствнности и расплаты каждого. Я на эту тему вам порекомендую две книги, Ремарка «Время любить и время умирать» и Веркор «Молчание моря» (кстати, важный текст, написанный для Французского Сопротивления). Еще можете прочесть «Один в Берлине», которую написал Ханс Фаллада. И там, и там звучит страшная история людей, которые, когда к власти пришли фашисты, не смогли вовремя разобраться, что реально происходит и оказались по неверную сторону баррикад. И в какой-то момент они все понимают, и для них приходит расплата. Это – важный сюжет. Я, как правнучка людей, погибших в ту Войну от Москвы до Смоленска, испытываю по отношению к ним историческую жалость. Так тоже случается. При этом расплата оказывается неизбежна.
Что касается оборотов «так называемый, сталинградский котел». Я, когда общаюсь с друзьями из Европы, перехожу от слов «Великая отечественная война» к «Вторая мировая война», иногда отмечая «в России называемая…». Им так понятнее с языковой точки зрения.
Я уверена, что память о войне – это память, прежде всего, о людях. Эти шрамы полностью не затянутся никогда. Но это не значит, что над этими шрамами нельзя размышлять. Не значит, что не надо думать о том, какие с той стороны войны были люди, потому что это важно для понимания того, как чудовищная воронка затягивает всех. И мне почему-то кажется, что у этого мальчика из Нового Уренгоя шансов не быть затянутым в воронку в катастрофической ситуации больше, чем у коллективного нынешнего «покарайте и посадите его».
Для того, чтобы Война не повторилась, надо учиться не ненавидеть, а сострадать.