Потом кароче я понимаю что цвет литола меня очень пугает, я его очень боюсь, я начинаю дрожащим голосом просить его принести новую банку литола, он типа ржет с меня, я начинаю немного орать, понимаю что я не могу его заставить перешприцевать шкворни, а он сидит и оно меня очень пугает. Я словил похмелье, но друг с россии это понял и попросил принести новый литол. Тогда я понял что литол был новый, все замолчали, я понимаю что они смотрят на меня, а сам я ахуеваю думаю они не понимают что у меня сейчас в голове, а в голове куча мыслей, я смотрю на каждого баржееба сидящего в подвале и понимаю что они думаю обо мне, думают что я тазоеб конченный, обсуждают меня и мои действия у себя в голове. Но потом я решил притворится что всё ок. Дальше что-то сидели болтали, некоторые друзья ушли за водкой, остались 2 женщины и друг с россии и друг который тоже на 3110. Мы пошли в гараж наверх и включили музыку. Я не помню какие песни играли, но я точно помню что я слышал каждую ноту, каждый удар по струне в отдельности, глубоко мог отличить их, мог слушать только голос Ждамирова в песне где про тюрьму и еще какие-то тюремные ситуации, отлично представлял этих людей, как они в камере записывали эту песню, как их руки перебирали хлебный мякишь, как кольщик бил по коже самодельной машинкой. Эта вся песня и все эти мелочи ахуеть как нравились мне, я просто пиздец как тащился от группы Бутырка. Ещё в этой комнате были плакаты с голыми бабами, и я видел как эти бабы меня манят, как они раздвигают ноги, как ноги раздвигают и раскрываются писечки и это все происходило как в порнофильме на батиной кассете. Типа они сначала растут маленькими, потом становятся больше, еще больше, очень сильно, разворачивается задом и снова становится маленькой и так по кругу. Самое жесткое было когда мы пошли к сторожу в бытовку. Сели там и курили Яву золотую под музыку. Было лето и было очень тепло. Я чувствовал весь ГСК вокруг себя, дверь бытовки шевелилась под слабенький ветерок, газеты на столе легко шатались ветром, солнышко грело воздух вокруг меня. Я чувствовал прям весь ГСК вокруг себя, как будто он натуральный и гаражи можно пощупать. Далее когда я курил сигарету, я втягивал дым и понимал что через сигареты я засасываю аромат отработки и воздух деформирует изображение вокруг сигареты. Я испугался еще что если сильно потяну то весь ГСК затяну себе в сигарету. Кароче тут у меня началось жёсткое похмелье, я понял что всё это какакя-то хуйня, что в жизни обычной такого не бывает, что я уже тазоеб и не могу мыслить нормально как баржееб. Я пытался притворится будто бы меня отпустило, но в душе пониммал что настоящий я это уже не я, это человек который знает всё, изучил все запчасти для волг и устройство этого автомобиля, и этот автомобиль настолько прекрасен и совершенен, здесь все детали играют какую-то роль, его владельцы ходят улыбаются, работают таксистами, встречаются, выпивают и грустят, всё это просто баржеебы, а весь мир это ГСК и один я это понял. Все их действия абсолютно бессмыслены, на них надели халаты и кепки которым они должны соотвествовать и все так живут, не задумываются над этим, не знаю что ГСК намного глубже, а они всего лишь ходят по рядам гаражей и наливают масло предписанное им по руководству эксплуатации. Друзья ко мне подошли и спрашивают все ли ок со мной, я решил что они все равно не поймут, они просто пришли сделать свой долг, спросить всё ли ок со мной, но они мне не друзья, они не прыгнут за мной в смотровую яму, не вытащут меня из под днища, они не знают меня, не знаю мой характер, не знают мою волгу. Еще помню отчетливо что за одной женщиной приехало такси, Волга 2410, я слышал как она подьехала, я слышал больше, я слышал каждый клапан, каждый такт мотора, как крутится коленвал, как шуршит набивка по поверхности коленвала, как распредвал бьет по штангам, как подвеска отрабатывает неровности, как литол внутри шкворней смазывает всё. Всё это было как будто во мне, я идеально чувствовал эту волгу. Потом пришел баржееб который тоже был такстстом и его женщина, у нее волосы длинные и кучерявые.
