только стали?

Qwerty

мне что то подсказывает что ему на улицу выходить стремно стало

Ну и что?

Капитализм же ведь это не только свобода и братство

не, основной смех в том,ПОЧЕМУ он их так назвал.

Рептилии

Одним из самых лучших мастеров по маскировке является геккон. Если Вы никого не видите на изображении, то присмотритесь получше к ветке.

Факты Дня

рептилоиды консперируются.

Заката солнце опустилось,
Шагал угрюмою толпой
Отряд солдат в бою побитый
Обоз и раненных три сотни
Везли повозки за собой
В жару над ними мухи вились
А ночью смерть прошлась с косой

Вокруг лишь скалы да песчанник
Ущелья хищные клыки
Тесна дорога меж камнями
Пути к отчизне далеки
Лишь перевал над речкой мелкой
Да кислый воздух, да туман
Тут мост что выточен из камня
Угрюм, над пропостью поник
Один, как Гурхульский старик
Он доживает свой удел
И дерзок в старости и смел

Устав шагать упал солдат,
В повязках голова и шея
- Я не могу идти вперед, оставьте, время мое вышло
Над ним склонившись врач стоит
И говорит, что все не плохо
Что рана, хоть она гноит,
Но заживет рубцом седея
И будет он как молодой
По девкам бегать, холостой
Чтоб время лучшее пришло
Ему лишь надо продержаться
На смерти зов не поддаваться
Терпеть и жизнь в себе лелея
Идти к мечте презрев судьбу

Солдат поднялся, скинув латы
И отодвинул старика
Ты, доктор, врятли что изменишь
Войны тяжелые рубцы мне приговор свершили уж
И коль мою свободу ценишь
Оставь для глупых эту чушь...

Меня не призывай к отчизне
То темный и отхожий край
Где дамы злы, полны пороков
Им лишь богатства подавай
Вино и зелья наливай
Да их измены проклинай...
Они противны мне до боли
Моей истерзанной души,
Той что свободна от оков,
И прочь от тела устремится.
Там я увижу светлый рай...
И ты, прошу, мне не мешай.

Меня не ждет отец и мать,
И я умру коль возвернусь
В канаве нищей иль в ночлежке
Так есть ли смысл меня спасать?
Раненье не на что лечить
И коль я тут, так может быть
Мне умереть и суждено.
В чужой стране забытой всеми
С мечем в руке мне, все одно
Врага сражу коль силы хватит
А коль не хватит - задержу.

Обоз свернул за поворот
Изчез в туманной тьме отряд
Внизу камней неровный ряд
Что помнят о минувших днях
И с речкой тихо говорят
Туда смотрел солдат побитый
Закован в ржавое тряпье
И раны ныли на плече
И кровью пачкалось белье

Река в ращелине бурлила,
Он там спасенье усмотрел
Коль враг не подойдет с погоней
Туда лететь его удел...
Долой, с моста, в пучину горя
Свободу от тяжелых ран
Душе противна эта доля
Оковы плоти - лишь обман.

Но вдруг копыта застучали
Огонь и факела в дали
На бой надежду дать смогли
И сжал он меч в руке суровой
Хоть для сражения сил и нет
Он будет биться - вот ответ

Меж тем враги к мосту все ближе
Гурхульских всадников поток
Что дикий породил восток
На сокрушенье и погибель
Дурным империям и вот
Судьба их к воину несет
Свежи их взгляды, мощны кони
Остры клинки и впереди
В плащи закутан с головой
Колдун несется боевой

Наш воин вскинул свой клинок
Под рев в атаку полетел,
Он сбит врагом, но вновь поднялся
Клинка неровная черта
Пронзила лошадь у хребта
Из раны кровь и конь в огне
В обрыв летит на встречу смерти
И всадник дерзкий вместе с ним
Уже не встретится живым...
Но вот другие подоспели,
Топчат копыта, копья в ряд
Весь конный гурхульский отряд
Идет в атаку на него и не спасет уж ничего...
Но он всеж встал, дрожа рукой
И меч поставил пред собой...
Но тут копье его пронзило,
Таков, увы, его удел.
Узрев сколь рок судьбы жесток
Он пал, изломанное тело
Его решило приговор
Закончив вечный с жизнью спор
Смерть довершила свое дело.

Так было бы, наверно, где-то.
Но Гуркхул темная страна, тут Некроманты
Тут советы, в крови решаются дела
Он мог бы пасть в моей поэме
Но этого не суждено.
Его душа с глубин забвенья
По воле сумрачного генья
Вернется дабы век дожить,
И мир с собою изменить.

Глава 2. Камера

Во тьме качается лампада
Повсюду копоть на стенах
Стоят столы, на них причуды
Металла мяса и костей
И хлад загробный тут и смрад
И трое колдунов стоят
Над телом павшего героя
Склонившись в сумрачных тенях.
- Он одного из нас сразил,
при том что весь в раненьях был,
При том что кое как стоял
И о победе не мечтал.
Видать силен в нем жизни дух
И телом скован, но сейчас
Он сможет послужить для нас
Воимя нашего Дархана он будет снова воскрешен
И на своих друзей в атаке отныне будет рваться он
Подобен зверю...
Жажда кровИ скует поднятый полутруп,
Дарует силу, чтобы миру
Явить осколки острых зуб.

И он восстал, узрев на миг
Лампады свет, как жест от бога
Он в ней прощенье увидал,
Но был обманут.
Сколько раз...
Один вещал - воюй за нас,
Дадим мы денег сможешь ты
Скопить на жизнь своей мечты
Построить дом, найти жену
Ее лелеять лишь одну
Отраду сердца твоего
Но не видать уж ничего -
Он пал в бою держа клинок
Но нету в этой смерти чести,
Загробный мир был пуст...
И бог,
Не даровал блаженной вести
Не видел он ни ангелОв
Ни ряд девиц прекрасных внешне
Лишь пустота, обман сплошной
Его застали в этом месте.
Но вот лежит он на столе
С дырой в груди, зашитой кем-то
И ненависть горит в огне
Растет в нем сила, жажда мести
Метает мысли в голове.
Он видит лживых преподобных
Он пьет их кровь
     и на стене
Глава царя на пике острой
Корона содрана и он
Был грозен, но теперь смешон.

Ему ничто не обещают,
Он худ еще от ран и слаб
Его в темнице запирает
Седой как время старый раб.
Прочны тут стены, нет окон
Но все-же многих слышит он,
И тьму не чувствует вокруг
Но нету сил... эх если б губ
Вода коснулась, хоть бы капля
Он был бы несказанно рад
И океану и дождю
Чтоб жажду утолить свою
Готов он хоть из лужи пить
Чтоб жизни вкуса не забыть.
И сухи губы, в язвах рот
Огнем горит нутро и жжет...

Так он сидел, и день за год
А час за десять принимал
Покуда звонкий поворот
Ключа не разорвал
Темницы тишину и он
Извечной жаждой утомлен
К двери не устремился.
Лязг петель,
Пред ним открыл картину коих
Измученный солдат до еще
 не видел:
   Там Она,
В тяжелый плащ обрамлена
Прекрасен стан ее и лик
А он, как немощный старик,
Ползя по полу припадает
к ее рукам.
- Воды, молю,
воды хоть каплю, мне даруйте
От жажды мутен разум мой,
И коль ее не утолю
Погибну в скоре, так не спорьте...
- Ты не умрешь, защитник мой
Отныне властна над тобой
другая сила...
Ты был мертв.
Жестокость мира погубила
твою отвагу,
но потом во тьме обрел ты новый дом.

-Воды ты просишь? Так и быть,
Не будем жаждою томить тебя,
Иди, там на столу кувшин стоит...

Воды в нем много, только вот
Тебя она не сбережет...

И он пошел, дрожа губами,
К кувшину в жадности припав.
Вода лилась, но было пусто
И жажда только разрослать
И он тогда, скрипя зубами,
Его в осколки разметал.
Из раны, что в груди зашита
По капле падало на пол...
Так он стоял, осознавая
Что грани жизни перешел,
Что ныне мертв, но жив по чуду
Что нету рая, бога нет
Что есть лишь жажда и возможно
Он в ней найдет на все ответ.
В ней бытия загадка скрыта,
Но как бороться он не знал.
Он сел на пол, осколки скинув,
И за спиною услыхал
- Не даст тебе освобождения,
вода обычная, увы.
Отныне есть ты порождение жестокой и голодной тьмы.
Твой враг есть солнце, друг луна
Иных осушишь ты до дна
Покуда улицы темны,
Тебе там власть отведена.
Тебя создали моей волей
Убил ты брата моего,
Отныне в новой жизни будешь
Ты мне заменой за него.
Я мать твоя во тьме ночной,
И кровь моя всегда с тобой.

На пыльный пол упавший плащ
Нагую грудь на тусклый свет
Явил, ее прекрасней,
Солдат не видел никогда.
Юна, румяна и свежа,
Ему казалось это бред,
Что входит в сон во тьме ночей,
На ту, что облаков белей
Смотрел безмолвно он и вот
Клинок у девы увидал
В руке ее иглой блестящей
Посеребренный в нем металл
Там смерть сидит, он это знал,
Пред этим ангелом прекрасным
Лишившись речи он стоял

Она же собственным клинком
Сосок пронзила аккуратно,
И кровь тончайшим ручейком
Стекла с груди и аромат
Ее с ума сводил беднягу
Глаза его огнем горят
Из рта, что в ранах был до селе,
Клыков явился ровный ряд.

Как она пахнет:
молоко
И грамм железа,
пот соленый
и хлебный аромат печи...
Подобно пламени свечи
Кровь тьму ночную разгоняет
И видит он сквозь пелену
Как бъется жизнь в Ее плену
Прекрасной чередой из вен
Он разовал бы этот плен,
Напился в сласть, он это знал
Кинжал его бы не сдержал...

нука почитайте

норм или нет?

И что это?

Присоединяюсь

Поэма