Size: a a a
2017 November 20
Хямэнь. Инсталляция из неправильно припаркованных велосипедов.
Одно из двух. Китайская медицина: Пациент скорее мертв, чем жив. Или. Хотя я сам желтый, но негров брезгую.
Главная „желтая опасность» — не извне, а внутри; не в том, что Китай идет в Европу, а в том, что Европа идет в Китай.
Лица у нас еще белые; но под белою кожей уже течет не прежняя густая, алая, арийская, а все более жидкая, „желтая» кровь, похожая на монгольскую сукровицу; разрез наших глаз прямой, но взор начинает косить, суживаться. И прямой белый свет европейского дня становится косым „желтым» светом китайского заходящего или японского восходящего солнца.
В настоящее время японцы кажутся переодетыми обезьянами европейцев; кто знает, может быть, со временем, европейцы и даже американцы будут казаться переодетыми обезьянами японцев и китайцев, неисправимыми идеалистами, романтиками старого мира, которые только притворяются господами нового мира, позитивистами. Может быть, война желтой расы с белою — только недоразумение: свои своих не узнали. Когда же узнают, то война окончится миром, и это будет уже „мир всего мира», последняя тишина и покой небесный.
Небесная империя. Серединное царство по всей земле от Востока до Запада, окончательная „кристаллизация», всечеловеческий улей и муравейник, сплошная, облепляющая шар земной „паюсная икра» мещанства, и даже не мещанства, а хамства, потому что достигшее своих пределов и воцарившееся мещанство и есть хамство.
Мережковский. Грядущий хам. 1906 г.
Лица у нас еще белые; но под белою кожей уже течет не прежняя густая, алая, арийская, а все более жидкая, „желтая» кровь, похожая на монгольскую сукровицу; разрез наших глаз прямой, но взор начинает косить, суживаться. И прямой белый свет европейского дня становится косым „желтым» светом китайского заходящего или японского восходящего солнца.
В настоящее время японцы кажутся переодетыми обезьянами европейцев; кто знает, может быть, со временем, европейцы и даже американцы будут казаться переодетыми обезьянами японцев и китайцев, неисправимыми идеалистами, романтиками старого мира, которые только притворяются господами нового мира, позитивистами. Может быть, война желтой расы с белою — только недоразумение: свои своих не узнали. Когда же узнают, то война окончится миром, и это будет уже „мир всего мира», последняя тишина и покой небесный.
Небесная империя. Серединное царство по всей земле от Востока до Запада, окончательная „кристаллизация», всечеловеческий улей и муравейник, сплошная, облепляющая шар земной „паюсная икра» мещанства, и даже не мещанства, а хамства, потому что достигшее своих пределов и воцарившееся мещанство и есть хамство.
Мережковский. Грядущий хам. 1906 г.
Перед расставанием Хрущев подарил своему гостю множество сувениров, а также большую банку зернистой икры. Она была действительно очень хорошего качества, но Мао не мог ее есть, так как китайцы вообще не употребляют в пищу сырую рыбу. Банку, однако, он взял и привез с собой в Пекин. А через несколько дней пригласил на обед секретарей и охранников, которым и предложил попробовать аккуратно выложенное на фарфоровую тарелку заморское кушанье.
«Давайте, давайте, пробуйте, — смеялся он. — Это социалистическая икра!
Один из приглашенных осторожно взял палочками для еды немного икры и положил ее в рот. Было видно, что он совершенно не горел желанием ее есть, но, сделав над собой усилие, проглотил. Его чуть не стошнило.
Панцов. Мао Цзэдун
«Давайте, давайте, пробуйте, — смеялся он. — Это социалистическая икра!
Один из приглашенных осторожно взял палочками для еды немного икры и положил ее в рот. Было видно, что он совершенно не горел желанием ее есть, но, сделав над собой усилие, проглотил. Его чуть не стошнило.
Панцов. Мао Цзэдун
