Каждый раз, когда хочу что-то написать про судебную систему, сперва одергиваю себя — ну понятно же все, чего очевидное проговаривать.
Но нет, давайте просто зафиксируем.
Если по делу «Нового величия» немного отойти в сторону от обсуждений розовых пони Ани Павликовой и поговорить серьезно, то у следствия действительно не очень много доказательств — я
читал обвинительное заключение. И одно из немногих доказательств, которое в суде представлять не так стыдно, как показания подментованного агента Руслана Д — показания Павла Ребровского, участника «Величия», которого развели на полное признание вины и досудебное соглашение.
Ребровский на следствии сказал все, что им было нужно — вплоть до того, что они чуть ли не теракты готовили. Никто ведь не удивлен,
узнав, что эти показания придумал следователь (там часть — дословный копипейст из показаний Руслана Д), а Ребровский подписывал протоколы под угрозой 205-й статьи? Но дело не столько в этом.
В суде Ребровский, извините, совершил маленький подвиг. Он фактически сорвал себе досудебное соглашение и дал показания в пользу обвиняемых. Ни прокурор, ни судья нормально допросить его не смогли; заседание было полностью за защитой.
Теперь по требованию прокурора Ребровского просто
допросят снова. Просто потому, что он сказал не то, что хотело обвинение. А во время второго допроса Ребровский, скорее всего, будет с отмененным приговором и под угрозой нового, куда более серьезного срока.
Не получилось? Мы попробуем еще раз. Мы что-нибудь придумаем.
Просто, опять же, проговорить: это происходит на процессе, к которому приковано внимание очень большого количества людей. Каждое заседание — два зала битком.
Похуй.
И да. Все, кто уводит разговор от этого в сторону «Машу Дубовик и Аню Павликову жалко, девочки не виноваты», осознанно или нет, покрывает вот этот вот позор. Это дело — не ошибка системы, а ее наиболее полное проявление.
