Вернёмся к суду над отцом Сергием.
Судья смотрит видео проповеди. Спрашивает адвоката, когда было записано видео, где. Имеет ли Романов средства для выхода в интернет (нет) и с какой целью ролики размещаются в сети (защитник Сергия говорит, что конкретно об этом ролике ничего сказать не может, неизвестно, кто его разместил).
— Известно ли Романову, что в СМИ был размещен ролик?
— Нет. Ему стало известно, что ролик размещен в Youtube, когда он давал объяснения.
— Почему, узнав о размещении ролика, он не попросил его удалить?
— Мой доверитель не обладает такими знаниями, он не зал, что может обратиться с заявлением удалить ролик.
— Известна ли вам позиция доверителя по поводу размещения ролика в сети?
— Мне неизвестно.
Судья смотрит видео проповеди. Спрашивает адвоката, когда было записано видео, где. Имеет ли Романов средства для выхода в интернет (нет) и с какой целью ролики размещаются в сети (защитник Сергия говорит, что конкретно об этом ролике ничего сказать не может, неизвестно, кто его разместил).
— Известно ли Романову, что в СМИ был размещен ролик?
— Нет. Ему стало известно, что ролик размещен в Youtube, когда он давал объяснения.
— Почему, узнав о размещении ролика, он не попросил его удалить?
— Мой доверитель не обладает такими знаниями, он не зал, что может обратиться с заявлением удалить ролик.
— Известна ли вам позиция доверителя по поводу размещения ролика в сети?
— Мне неизвестно.
