#декоммунизация_регионы
"Правосудие было попрано." Голоса из далекого 1920-го.
«Освободите из заключения моего брата Спиридонова Илью, рабочего механической мастерской Оружейного завода, он не виноват, по недомыслию и непониманию он не вышел на работу». Так начал свое письмо в следственную комиссию Чрезвычайного революционного трибунала рабочий того же завода Т.Г. Спиридонов. Просьба оталась без удовлетворения.
В коллегию Тульского Губчека в июне 1920 г. обратились центральный завком, служащие и рабочие механической мастерской Оружейного завода. Просили освободить из-под стражи рабочего А.А. Глаголева. «Арест Глаголева как агитатора, — говорилось в документе, — вызван недоразумением. Агитацией он никогда не занимался. К числу шкурников — людей, поступивших на заводы за взятки с целью избежать фронта, не принадлежит, т.к. от воинской повинности освобожден по болезни. Поступил на завод и работал лишь исходя из желания честно зарабатывать свой кусок хлеба и принести посильную пользу Родине».
Резолюция, наложенная руководством Губчека, гласила: «Ходатайство удовлетворению не подлежит. Глаголев числится в списке № 1 как подлежащий суду. Злостный агитатор, ярый монархист».
Коммунистическая ячейка правления Первого Оружейного завода просила освободить из-под стражи Перова П.П., т.к. из-за его ареста без движения работа, сдерживается в целом производственная деятельность. Из резолюции Губчека следует, что Перов тоже № 1, как агитатор забастовки.
В архивном уголовном деле хранится записка, касающаяся рабочего пулеметной мастерской Латова Н.А.: «Пришли женщины и просят объяснить, как быть с оставшимися детьми арестованного Латова, т.к. они их кормить не могут, жена же умерла летом от тифа».
И эта просьба не помогла.
Таких писем в архиве много. Что же произошло, почему сотни рабочих-оружейников были арестованы Губчека? 5 июня 1920 г. заводоуправление издало приказ об обязательном производстве работ в воскресенье 6 июня. А в этот день был почитаемый в Туле праздник Всех святых, традиционный выходной. Рабочие инструментальной мастерской, прочитав приказ, пришли в цехком с просьбой, чтобы он ходатайствовал об отмене приказа. Заводоуправление в просьбе отказало. Рабочие инструментальной, механической и других мастерских вышли наутро в цеха, но к работе не приступили. В ответ Губчека арестовала ряд рабочих.
9 июня был утвержден Чрезвычайный Революционный трибунал «для разбора специально для рабочих заводов, принимавших участие в стачке». Возглавил трибунал председатель Губчека Александр Кауль. Он же возглавлял и следственную комиссию.
Рабочие между тем не успокаивались. 11 июня они собрались о дворе первой пулеметной мастерской на митинг, потребовали освободить арестованных. Результат — новые арестованные.
Всего было взято под стражу около 600 человек.
Возможно ли было избежать таких последствий противостояния рабочих администрации? Безусловно, возможно. Но не было даже попытки вступить в переговоры с рабочими. Сразу применили силу под предлогом, что стране нужно оружие и всякие разговоры излишни. А ведь именно из-за арестов сотен рабочих и была приостановлена работа по его производству.
«Общая директива», которой руководствовались администрация и Губчека, была: «Иметь в виду важность быстрейшего восстановления работ, но не стремиться к компромиссу во что бы то ни стало… По выяснении квалификации ненужных отправлять на фронт. Злостных, не предаваемых суду, хотя и квалифицированных, отправлять на тяжелые работы, в концентрационный лагерь и т.д. Всякое освобождение проводить через Ревтрибунал как условное освобождение».
По приговору Ревтрибунал 10-12 июня агитаторы были подвергнуты тюремному заключению на срок вплоть до десяти лет, сотни рабочих высланы из Тульской губернии. Часть из них направлена на Ижорский завод.
Были нарушены основные принципы правосудия: один и тот же человек (А. Кауль) руководил арестами, возглавлял следственную комиссию и председательствовал в трибунале. На всё это дал добро Губисполком, председателем которого был Григорий Каминский, это были наиболее стойкие ленинцы, осуществлявшие директи