Эпидемию никто не ждал, не верил в нее, до последнего момента думал, что все это останется где-то там — в сводках новостей из далекого Китая, да и не из Пекина даже, а из какого-то Уханя.
Какие-то летучие мыши, какой-то рыбный рынок — все это звучало настолько нелепо, что никто и не подозревал, как быстро это дойдет до нас, перекинется на весь мир. И как беззащитны мы все окажемся перед новым вирусом.
Мы не знали про него совсем ничего. Только структуру, тип. Вот пара снимков электронным микроскопом.
Мы не знали, распространяется ли он в легких или уходит в кровь. Вирус ли это дыхательных путей или что-то, что провоцирует нечто похожее на аутоиммунное заболевание, какой-нибудь васкулит, известный нам только по сериалам о докторе Хаусе.
Мы смотрели на трагедию в Северной Италии и не верили, что нас может ждать что-то подобное. А уже через месяц рванул Дагестан.
Москва закрылась почти сразу и полностью, улицы пустели, на офисных дверях повисли амбарные замки. И только благодаря этому городу удалось спасти столько жизней. Так плавно (насколько вообще тут можно говорить о плавности) выйти из эпидемии.
Редакция RT закрылась на карантин одной из первых. Но мне показалось, что сейчас наш долг — зафиксировать это время. Не уходить, не запираться, а, наоборот, с камерой и микрофоном идти в «красные зоны», на кладбища, летать на вертолетах санавиации.
Мы хотели зафиксировать этот миг страха и чуда. Который унес столько жизней, но принес нам столько любви и взаимной поддержки.
Эпидемия не убила нас, но сделала нас лучше, добрее, чище, сильнее, заботливей. Мы прошли через нее очистившись. И именно это очищение мы пытались показать в каждой серии «Эпидемии». В каждом снимке любимого моего фотографа Максима Авдеева, которые с сегодняшнего дня можно увидеть на Гоголевском бульваре.
Очищение через страх и боль, через подвиг каждого врача, каждой медсестры. Очищение всей нашей страны и нашего мира. Все тут — в этих кадрах.
