— Видя эту атаку во всем мире (…), Евросоюз — гробы, копают, мрут, в дом престарелых приезжают — а там сотня погибших и т.д. Россия тут изолировала всех и пр. «А наш — абы что говорит, про трактор, про сто грамм, про баню — и т.п.». Я не мог кое-что вам говорить всерьез. И когда я говорил, что трактор вылечит, я понимал, что надо посеять, потому что жрать будет нечего. Я же людей пытался успокоить: нам же сеять надо, от этого никуда не денешься. А все изолировались, но сеяли. Я же это знаю.