МОЙ ЛЕТОВ И НАШ ПУШКИН
Каждый раз в день рождения или смерти Летова самозваные критики с хрустом и чавканьем начинают объедать мертвую плоть русского поэта и рыться в социальной идентичности кишок. Феноменология русского рока, кто он - пророк или обезумевший маргинал? Давайте переосмыслим! Бездарные и никому ненужные музыканты обязательно проведут десятки своих “вечеров памяти”, которые, к слову, сам покойник искренне презирал и называл “плясками на костях”. Я же попробую рассказать свою личную историю и тем самым почтить память очень важного для меня человека.
В моей ненавистной школе было два самых бессмысленных предмета - это литература и труд. Русская литература преподавалась преступно плохо. Причем настолько, что эффект от учебного курса по какой-нибудь “Капитанской дочке” можно смело сравнить с утилитарной пользой от выпиливания лобзиком. Будучи неформалистым подростком с претензиями, я жил в мире “книжек с оранжевой обложкой”, Балабанова, Лимонова и, конечно же, Егора Летова. Потому лошадиные дозы Пушкина с его несуразными дуэлями, туповатыми барышнями и почему-то няней могли служить лишь касторкой для моего тогдашнего уровня культурного потребления. Спасибо конечно, но ищите, дурачки, глупее себя.
Только спустя годы я смог вновь обрести и до конца осознать реальный масштаб “Нашего всего”. Теперь даже иногда читаю по Пушкину лекции школьникам. Что поделать - детская травма. Летов же меня не покидал никогда. В случае с Егором мне даже не приходилось ничего переосмыслять. Это было бы также вздорно и нелепо, как переосмыслять свою руку или ногу. Летов был и навсегда останется органичной и вместе с тем фундаментальной частью моего внутреннего мира. Моим всем.
Когда я обосновался в нашей столице, то поход на “Гражданскую оборону” стал естественной, а, главное, достижимой целью. Я успел побывать на двух концертах в Москве, на двух последних концертах. Это было настоящее явление в моей жизни. Только представьте, толпа из немытых панков, краснокнижных интеллигентов, диких десантников и обкуренных хиппи с первым грязным аккордом летовской гитары превращается в единый организм, становится одной сутью, то затихающей, то вновь взрывающейся, согласно своим внутренним, неизъяснимым законам.
Со сцены смотрело честное лицо сибирского раскольника, объявившего войну всей реальности. В какой-то момент мне показалось, что он святой, а на его плечах сидят ангелы. Вокруг бесновались толпы, на меня падали какие-то люди, а я просто стоял как истукан. Воробьиная, истошная, оскаленная, хриплая, неистовая стая голосила во мне. Она и сейчас во мне голосит.
С тех пор прошло немало времени. Самый бескомпромиссный музыкант в постсоветской истории стал самой компромиссной культовой фигурой для всех. Оппозиционный активист обязательно упомянет в обличающем посте на Facebook про “лед под ногами майора” (ни один майор до сих пор не пострадал), националист на посиделках с соратниками проорет “Общество память” (на самом деле эта песня - троллинг), а коммунист в сотый раз пересмотрит на Youtube летовский кавер “И вновь продолжается бой” (вряд ли троллинг). Летов сегодня - это уютная раковина для улитки какой угодно расцветки. Даже нападать на Летова в 2019 году можно либо из чистого хулиганства, либо в силу дурного образования. Как и на Пушкина. Ведь и у Александра Сергеевича один процитирует “В глубине сибирских руд”, а другой обязательно ответит “Клеветниками России”.
При этом Летов - это самый полноводный источник нынешней русской музыкальной традиции. Источник самой влиятельной формы искусства в современной России. Как Пушкин - традиции русской классической литературы. Самой влиятельной формы искусства XIX века. По сути Летов сейчас и есть актуальный Пушкин. Наш общий новый Пушкин. И мне совсем не жаль им с вами делиться. Должно ведь нас хоть что-то объединять.
P.S. Этот текст я задумывал как некий ответ самозваным критикам и бездарным музыкантам. Но на самом деле никакого ответа у меня нет. Есть только убедительная просьба. Возьмите в руки лобзик и попробуйте отпилить им себе голову.
Каждый раз в день рождения или смерти Летова самозваные критики с хрустом и чавканьем начинают объедать мертвую плоть русского поэта и рыться в социальной идентичности кишок. Феноменология русского рока, кто он - пророк или обезумевший маргинал? Давайте переосмыслим! Бездарные и никому ненужные музыканты обязательно проведут десятки своих “вечеров памяти”, которые, к слову, сам покойник искренне презирал и называл “плясками на костях”. Я же попробую рассказать свою личную историю и тем самым почтить память очень важного для меня человека.
В моей ненавистной школе было два самых бессмысленных предмета - это литература и труд. Русская литература преподавалась преступно плохо. Причем настолько, что эффект от учебного курса по какой-нибудь “Капитанской дочке” можно смело сравнить с утилитарной пользой от выпиливания лобзиком. Будучи неформалистым подростком с претензиями, я жил в мире “книжек с оранжевой обложкой”, Балабанова, Лимонова и, конечно же, Егора Летова. Потому лошадиные дозы Пушкина с его несуразными дуэлями, туповатыми барышнями и почему-то няней могли служить лишь касторкой для моего тогдашнего уровня культурного потребления. Спасибо конечно, но ищите, дурачки, глупее себя.
Только спустя годы я смог вновь обрести и до конца осознать реальный масштаб “Нашего всего”. Теперь даже иногда читаю по Пушкину лекции школьникам. Что поделать - детская травма. Летов же меня не покидал никогда. В случае с Егором мне даже не приходилось ничего переосмыслять. Это было бы также вздорно и нелепо, как переосмыслять свою руку или ногу. Летов был и навсегда останется органичной и вместе с тем фундаментальной частью моего внутреннего мира. Моим всем.
Когда я обосновался в нашей столице, то поход на “Гражданскую оборону” стал естественной, а, главное, достижимой целью. Я успел побывать на двух концертах в Москве, на двух последних концертах. Это было настоящее явление в моей жизни. Только представьте, толпа из немытых панков, краснокнижных интеллигентов, диких десантников и обкуренных хиппи с первым грязным аккордом летовской гитары превращается в единый организм, становится одной сутью, то затихающей, то вновь взрывающейся, согласно своим внутренним, неизъяснимым законам.
Со сцены смотрело честное лицо сибирского раскольника, объявившего войну всей реальности. В какой-то момент мне показалось, что он святой, а на его плечах сидят ангелы. Вокруг бесновались толпы, на меня падали какие-то люди, а я просто стоял как истукан. Воробьиная, истошная, оскаленная, хриплая, неистовая стая голосила во мне. Она и сейчас во мне голосит.
С тех пор прошло немало времени. Самый бескомпромиссный музыкант в постсоветской истории стал самой компромиссной культовой фигурой для всех. Оппозиционный активист обязательно упомянет в обличающем посте на Facebook про “лед под ногами майора” (ни один майор до сих пор не пострадал), националист на посиделках с соратниками проорет “Общество память” (на самом деле эта песня - троллинг), а коммунист в сотый раз пересмотрит на Youtube летовский кавер “И вновь продолжается бой” (вряд ли троллинг). Летов сегодня - это уютная раковина для улитки какой угодно расцветки. Даже нападать на Летова в 2019 году можно либо из чистого хулиганства, либо в силу дурного образования. Как и на Пушкина. Ведь и у Александра Сергеевича один процитирует “В глубине сибирских руд”, а другой обязательно ответит “Клеветниками России”.
При этом Летов - это самый полноводный источник нынешней русской музыкальной традиции. Источник самой влиятельной формы искусства в современной России. Как Пушкин - традиции русской классической литературы. Самой влиятельной формы искусства XIX века. По сути Летов сейчас и есть актуальный Пушкин. Наш общий новый Пушкин. И мне совсем не жаль им с вами делиться. Должно ведь нас хоть что-то объединять.
P.S. Этот текст я задумывал как некий ответ самозваным критикам и бездарным музыкантам. Но на самом деле никакого ответа у меня нет. Есть только убедительная просьба. Возьмите в руки лобзик и попробуйте отпилить им себе голову.
