На днях я ехала в московском метро и задумалась в очередной раз над тем, как много одинаковых названий станций в Москве и Петербурге. Чкаловская, Спортивная, Пушкинская, Маяковская, Пионерская, Академическая, Фрунзенская, Пролетарская, Парк Победы, Ленинский проспект... И это ещё сколько одинаковых названий улиц. Шоссе Энтузиастов, по которому я часто еду в Москве на такси, например, тоже есть в обоих городах.
Во всех этих названиях собраны основные культурные и исторические
мифы и ценности советского режима. Советский человек, как известно, был вначале пионером, а потом академически образованным и спортивным пролетарием, жил с энтузиазмом, конспектируя Ленина и наизусть читая Маяковского. И вся окружающая городская да и деревенская действительность в любой точке Союза настойчиво напоминала тебе этот священный набор слов и персоналий. Одни и те же названия НА 1/6 СУШИ ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ. Это та самая Земля, которая в космосе, ещё мы живём на этой планете. А ещё на этой планете, повторяю, на 1/6 суши улицам давали одинаковые названия.
Вы перемещаетесь в пространстве, но неизбежно оказываетесь в одной точке. Я иду по прекрасной станции Маяковская в Москве под сводами, она красивая, но я не дома. Потому что дома на Маяковской закрытый тип станции, сдержанное оформление. Боже мой, так где же я и при чём тут Маяковский, что он хочет мне сказать, раз преследует меня... Реальность мучительно вращается по кругу, не принося ничего нового. Тебе кажется, что ты в другом месте, но ты всё равно на площади Ленина.
В действительности мне обидно, что до сих пор исконные названия местностей заменены на ограниченный советский набор слов и определений, которые не несут в себе смысла. Они отнимают у места его ИДЕНТИЧНОСТЬ. Люди обживали пространства, давая ему СМЫСЛ. И только смысл мог дать подходящее название местности.
Улицу Пречистенка так наименовали в честь иконы Пречистой Божией Матери Смоленской, которая хранилась в Новодевичьем монастыре, к которому вела улица. Улица вела людей туда. Сама улица имела действие, была неразрывно включена в контекст религиозной и духовной жизни людей. А в советское время это была улица Кропоткинская. Переименовать улицу в честь анархиста — это такое отчаянное усилие с пыхтением и злым торжеством утвердить ценности советского режима, самонадеянно уничтожить богатство жизни улицы. Уничтожить её как действующего субъекта, превратив в объект, механически утилизировав. Сам Кропоткин ведь никакой не субъект, кем он был для улицы Пречистенка? Искусственной кожей.
Возьмите любое старое название и почитайте версии о его происхождении — это целая жизнь. Это множественность действий множества лиц, которые сложили смысл. Сколько творчества и осмысления людьми окружающего их мира, выраженных в подлинных названиях.
А что же с местами, названными в честь русских писателей? В них тоже есть доля советского лукавства. Пушкинская — это не великий русский писатель, один из создателей литературного русского языка А.С. Пушкин. Это Пушкинский юбилей 1937 года и создание советского Пушкина — борца с царизмом. Это методички для советских учителей литературы.
Я добираюсь до центра Москвы и делаю пересадку на станции Марксистская. На этой улице советская молодёжь вряд ли коллективно изучала марксизм. Это просто надстройка.