Мы достигли мавзолея. Колонна ревела, захлёбывалась, влеклась туда, за блестящую сталь штыков к мавзолею, где стоял вождь. Я стремился его увидеть, но меня оттесняли. Загораживали спинами, затылками, флагами.
Я метался, желал пробиться, чувствовал, как меня проносит мимо, и Сталина заслоняет плотная живая стена. И сейчас случится невосполнимое горе, неутешное несчастье, меня унесёт с площади, и я не увижу вождя.
На одно мгновенье толпа разомкнулась. В тонкий исчезающий прогал я увидел мавзолей в розовом блеске, шлифованные уступы, и на верхнем уступе - Сталин.
Он был в тёмном френче, драгоценной каплей мерцала звезда, краснела на фуражке кокарда, на бледном лице виднелись серые усы, под которыми улыбался рот. Правая рука была поднята и слабо махала. Он исчез, заслонённый толпой, но этого было достаточно, чтобы от Сталина ко мне прилетел волшебный луч, высветил меня, словно я был из стекла, и остался во мне навсегда.
Тогда на площади Сталин поцеловал меня, и этот поцелуй я чувствую всю жизнь.
Сталин присутствует во мне, как огонь в лампе, как чудесный мираж, розовый, голубой, трепещущий на граните мавзолея.
Александр Проханов, писатель
