Сегодня фактически завершилось рассмотрение дела Светланы Прокопьевой, которую лукаво называют журналистом "Эха Москвы". На самом деле подсудимая - журналист "Радио Свободы", а на "Эхе" она лишь подрабатывала. Но колонку о террористе-анархисте Жлобицком, устроившем теракт в архангельском УФСБ, она написала именно там. По делу проведено восемь лингвистических экспертиз, часть из которых утверждает, что в ее публикации нет оправдания терроризма. И это повод для её защитников, среди которых Екатерина Шульман и Алексей Венедиктов, говорить, что дело Прокопьевой - это покушение на свободу слова.
Это второе - гораздо большее лукавство. Для далеких от филологии поясню: лингвистический анализ ищет лишь лексические средства, с помощью которых автор стремится донести ту или иную мысль аудитории. Например, выражение "казнить нельзя помиловать" поставит такую экспертизу в тупик. Потому что в любом тексте важен не только сам текст, но и контекст. Я читал статью Прокопьевой. И я заявляю - она оправдывала терроризм. Здесь крайне важно задать вопрос, что хотел нам сказать автор своим текстом? Не лексическими средствами, а всей публикацией в совокупности.
И ответ здесь однозначный. За совершение теракта Прокопьева возлагает вину не на террориста, а на государство и силовиков, то есть жертв преступления. Если спросить защитников пропагандистки (журналисткой её назвать язык не поворачивается), согласны ли они с тезисом, что в насилии виновата жертва насилия, каким будет их ответ? Вспомним, Регину Тодоренко, которая посмела возложить небольшую часть вины на жертв домашнего насилия. Что с ней сделала эта же самая публика?
Если человек возлагает вину за теракт на жертв теракта, то он однозначно и безусловно оправдывает тероризм. Потому что иной мотивации для подобного заявления просто не существует. "Изнасилованная сама виновата" - это не оправдание ли насильника? "Следить за вещами лучше нужно", - не оправдание ли воровства? Но вот возложить вину за теракт Жлобицкого на его жертв - силовиков (которые вообще ничего ему не сделали) - это, по мнению, Шульман и Венедиктова, совсем-совсем не оправдание терроризма. Чего не отнять у наших либералов, так это исключительно подлого двоемыслия. И трусости, когда им приходится отвечать за свою подлость.
Это второе - гораздо большее лукавство. Для далеких от филологии поясню: лингвистический анализ ищет лишь лексические средства, с помощью которых автор стремится донести ту или иную мысль аудитории. Например, выражение "казнить нельзя помиловать" поставит такую экспертизу в тупик. Потому что в любом тексте важен не только сам текст, но и контекст. Я читал статью Прокопьевой. И я заявляю - она оправдывала терроризм. Здесь крайне важно задать вопрос, что хотел нам сказать автор своим текстом? Не лексическими средствами, а всей публикацией в совокупности.
И ответ здесь однозначный. За совершение теракта Прокопьева возлагает вину не на террориста, а на государство и силовиков, то есть жертв преступления. Если спросить защитников пропагандистки (журналисткой её назвать язык не поворачивается), согласны ли они с тезисом, что в насилии виновата жертва насилия, каким будет их ответ? Вспомним, Регину Тодоренко, которая посмела возложить небольшую часть вины на жертв домашнего насилия. Что с ней сделала эта же самая публика?
Если человек возлагает вину за теракт на жертв теракта, то он однозначно и безусловно оправдывает тероризм. Потому что иной мотивации для подобного заявления просто не существует. "Изнасилованная сама виновата" - это не оправдание ли насильника? "Следить за вещами лучше нужно", - не оправдание ли воровства? Но вот возложить вину за теракт Жлобицкого на его жертв - силовиков (которые вообще ничего ему не сделали) - это, по мнению, Шульман и Венедиктова, совсем-совсем не оправдание терроризма. Чего не отнять у наших либералов, так это исключительно подлого двоемыслия. И трусости, когда им приходится отвечать за свою подлость.
