✔️ В отношении вызова на допрос живых свидетелей зверств нацистов на территории Сталинградской области вполне ожидаемо раздались голоса «сердобольных» доброхотов, утверждающих, что эти люди и так уже пострадали от репрессий и поэтому не нужно их трогать. В связи с этим напомню, что из лиц, прошедших фильтрационные лагеря во время войны свыше 95% были признаны невиновными, а для большинства остальных (в основном офицеров) наказание ограничивалось разжалованием до рядовых. Мало того, большинству советских военнопленных взятых в немецкой форме в плен союзниками после доставки их на Родину было даровано помилование с отбытием 6 лет в спецпоселениях. Судимостью это не считалось, а годы считались за трудовой стаж. Вот для опровержения лжи поклонников педофила Дмитриева и нужны свидетельства живых очевидцев.
Опубликованные ранее воспоминания свидетелей войны относились к командному составу, а воспоминаний простых солдат практически не было, поскольку они в большинстве своем не обладали литературными способностями. И этот пробел стал заполняться в последние десятилетия, когда писатели начали собирать свидетельства живых очевидцев. В данной ситуации слово «допрос» не означает принуждение, а является синонимом слова «опрос», но поскольку документооборот следственных органов жестко регламентирован, литературные речевые обороты в повестке недопустимы. В отношении причитаний об опасности грозящей старикам, если их лишний раз потревожить, лучше предоставить окончательное решение самим современникам войны. Если у них есть что сказать, и есть желание поделиться воспоминаниями, то никакой коронавирус их не остановит. А если нет, то и суда нет.