А это - гуляльное окошко для кошки в балконной двери. Говорят, когда Бродский особенно симпатизировал своим гостям, он спрашивал их "Хотите, я разбужу для вас кота?"

Ждите свежих книжек, а пока — ноги.

Сделала подборку интересных или просто забавных каналов, на которые стоит подписаться.

https://telegram.me/solomatoday - авторские заметки о современной музыке и литературе (преимущественно русские, неизвестный 20 век)

https://telegram.me/w20to - будущее, технологии, человеки против роботов, роботы против человеков

https://telegram.me/asimovfuture - еще один неплохой канал про наше постчеловеческое будущее.

https://telegram.me/uzrap - узбекский рэп, дичь.

https://telegram.me/redchamber - канал об азиатской популярной культуре: корейские, китайские, японские фильмы, книги, музыка, технологии, еда.

https://telegram.me/piznes - Мини-бизнес по-русски, от практикующего предпринимателя. Байки из жизни, сложности работы, пишет весело.

https://telegram.me/newochem — канал проекта Newoчем, каждый день делают перевод интересного лонгрида "за жизнь".

https://telegram.me/psyhologia - практикующий психолог частично или полностью переводит интересные материалы по психологии.

https://telegram.me/NeuroScienceRu —статьи о мозге, сознании, поведении.

https://telegram.me/sapiton - канал про книжки

https://telegram.me/linguisticmadness - занимательная лингвистика

https://telegram.me/sumasoyti - занимательный лытдыбр некой интеллигентной барышни в возрасте

https://telegram.me/russica - анонимная конспирология о российской политике

https://telegram.me/isqoos - современное искусство и просто симпатичные арт-проекты

https://telegram.me/nahodki - всякие мелочи, инфопорно

https://telegram.me/theidealist - канал с переводами интересных зарубежных материалов

https://telegram.me/krispotupchik - здесь я пишу про книжки (чужие) и фотографирую ноги (свои)

Прочитай, подпишись и перешли другому!

В своем «Кривом горе» Александр Эткинд рассказывает об искусстве памяти, общественных плодах горя по жертвам сталинского террора и об интеллектуалах, прошедших через советские лагеря. Витальность и продуктивность жертв репрессий, постсоветское искусство, такое, как перфомансы некрореалистов или лианозовское сообщество поэтов и художников — это попытки осмыслить травму, пережить утрату. В книге приводятся рисунки художника Бориса Свешникова, который в условиях лагерной изоляции рисовал чернилами на простынях в стиле сюрреализма, даже не зная о существовании такого термина. Читать на ночь не советую даже любителям поностальгировать о Сталине — муки сопереживания не оставят вас в зоне комфорта (надеюсь).
Эткинд пишет о непосредственных участниках лагерной жизни — Шаламов, Бахтин, Лихачев, Синявский, Татьяна Гнедич и многие другие, кому удалось выжить в заключении, физически и интеллектуально пережить сталинизм. Это, несомненно, очень тяжелая книга, но и обязательная к прочтению — «Если страдание не вспоминается, оно повторяется». В книге часто встречается слово «ватник» — стеганая фуфайка лагерного заключенного. Парадоксально, что ватник, бывший одеждой выдающихся репрессированных деятелей культуры и искусства, недолго оставался напоминанием об общественной травме, став негативно коннотированным определением эдакого ура-патриота, отрицающего факты и исторический опыт, дискредитирующего само понятие патриотизма. Именно такие люди отрицают преступления сталинизма, инфантильно веря, что придет спаситель, неважно, в облике злого диктатора или же Иисуса, и накажет всех обидчиков.
«В Германии отрицание Холокоста уголовно наказуемо, в России же политик или ученый может без малейшего риска пропагандировать советское прошлое, отрицая его преступления» — пишет Эткинд. Действительно, даже в интернете стало не продохнуть от читателей газеты «Завтра», мечтающих о возврате старого порядка. Но является ли это поводом надеяться на уголовное наказание «за слова»? Это еще один непростой вопрос, возникающий в процессе чтения.
Автор пишет о важности форм культурной памяти : «Программные средства - общественное мнение, исторические дискуссии, литературные образы - умирали бы со сменой каждого поколения или даже с переменой моды и настроений, если бы не закреплялись в монументах, мемориалах и музеях». Может полезнее для общества было бы вместо бюстиков Сталина возводить больше памятников его жертвам? Посмотрела, где у нас в стране все еще стоят памятники Кобе, а они не просто «еще стоят», но снова возводятся. Псков, Архангельск, Карелия, Пенза, Севастополь — и это только первая пара страниц поисковой выдачи. Поэтому пока мы еще не так близки к «новому тридцать седьмому» - интересуйтесь собственной историей. Террор всегда начинается с желания настучать на соседа.
Для полноты понимания тоталитарного государства, в комплекте к «Кривому горю» советую еще прочитать Хлевнюка «Сталин. Жизнь одного вождя» и «Просвещенное сердце» Бруно Беттельгейма о наблюдениях детского психотерапевта, прошедшего концлагерь. И в заключение - цитата Беттельгейма, «Первый шаг в лагерь смерти человек делал задолго до того, как туда попадал».

«Высотка» Бена Уитли, начавшего карьеру с комедий, а теперь замахнувшегося на одноименный роман главного «английского психопата» Джеймса Балларда, мне однозначно понравилась. Весьма предупредительно со стороны режиссера было начать фильм со сцены вскрытия черепной коробки головы шестидесятилетнего шизофреника. Половина зала тут же совершила побег, бормоча «отвратительно», «мерзость», «никакого смысла», но это никак не помешало мне получить удовольствие от прекрасной психоурбанистической антиутопии. После исхода «ценителей» наконец удалось расслабиться и насладиться мастерством, с которым режиссер балансирует между прекрасным и отвратительным на фоне музыки Клинта Мансела (уже скачанной в плейлист). Крепких духом девочек ждет награда в виде игры Тома Хиддлстона, который явно в своей тарелке, отыгрывая амплуа «не все дома».
Очаровательный шизоидная история о том, как низы разрушили премиальную жизнь элиты с верхних этажей самим Баллардом задумывалась футуристической, но у Уитли вышла несколько «ретро» - очевидно, из-за того, что между написанием романа и выходом фильма прошло целых сорок лет. Согласитесь, в наше время живой конь в пентхаусе на сороковом этаже — дело для богачей привычное.
Несколько левацкая мораль о межклассовых противоречиях приводит по ходу фильма к катастрофе, почти как в фильме «Сквозь снег». Деградация на фоне быта приводит к быстрому превращению обитателей той самой высотки в обезумевших приматов. Они жгут костры, строят баррикады, «охотятся» в супермаркете, стирают вещи в бассейне, спят в мусоре, а олигархическую лошадь пытаются съесть. На фоне разбросанных повсюду трупов и частей тела, буржуазия верхних этажей разрабатывает план по колонизации всего здания и перестройки нижних этажей в поля для гольфа и крикета. Идеального сосуществования, естественно, не выходит — вместо джакузи герои утопают в кровавой бане. Простая на первый взгляд история на экране оборачивается практически кроненберговским безумием — расслабьтесь и получайте удовольствие. Если, конечно, сможете.

Спецдоставкой от братьев из НКВД К.А. Потупчик лично в руки.

Кстати, решила разгрузить книжный шкаф с пользой для общества, так что если у вас есть блог, понравившаяся лично вам книжка и способность написать про неё небольшой отзыв, кидайте ссылку на него мне в комментарии и получайте посылку с книжками, которые понравились мне. Инструкция и сбор ваших отзывов здесь https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=973415576061162&id=100001781863743

Московские библиотеки бесплатно раздают лишние книжки, обратите, пожалуйста, внимание.
Из интересного - Чуковский, Похлебкин, Яков Перельман, "Капитал" Маркса, "Математические чудеса" Гарднера, Ходасевич, "Рассуждения о религии" Фонтенеля, Марк Твен, Розенталь, Хэмингуэй на английском, Джой Адамсон, Артур Хейли, "История искусств" Гнедича, Саймак, Гржимек, Даррелл, Роберт Бернс, Кусто, Гарри Гаррисон, Далевский сборник русских пословиц, Гайто Газданов, доктор Спок, "Республика Шкид", Лотман, "Сильмариллион" Толкиена, Киплинг, Дюркгейм, Сергей Соловьев, Конрад Лоренц, Грэм Грин, Бродель, Лимонов.
Справочники, энциклопедии и словари, ноты, старенькие учебники, журналы от "Вокруг света" до "Вопросов философии" (вообще по философии очень много хорошего), даже подшивки Коммерсант-Власть.
Много странных наименований - "Мина замедленного действия" Евгения Альбац или загадочный "Православный словарь атеиста", не менее загадочный "Профессиональный антикоммунизм", а также "Психология современной политики" Дмитрий Ольшанский (неужели тот самый?)
Очень много хорошего старенького научпопа и русской классики вроде Салтыкова-Щедрина, Платонова и Маяковского.
Жаль, конечно, что библиотеки умирают.
http://mgbc.mos.ru/presscenter/news/detail/2830762.html

Глядя на шикарные кадры в новом издании работ Прокудина-Горского сложно поверить, что это не костюмированная постановка кого-то из наших современников или как следует обработанная компьютерная графика. Поверить в то, что эпоха, знакомая нам только по ч/б кинохроникам, может быть цветной, непросто. Листаешь хронику быта имперской России, и кажется, что за сто с лишним лет в этих местах мало что изменилось — те же дороги, березы и избы, разве что тканая крестьянская рубаха героев сьемки сменилась на китайский спортивный костюм. В реальность возвращают только исторические справки о николаевских временах, сопровождающие каждый кадр. Экскурс в историю, впрочем, выходит трагическим — запечатленная Прокудиным-Горским страна в цветастых платьях, васильковых полях и деревянных церквях вот-вот рухнет к ногам большевиков, которые утопят ее в крови гражданской войны и сталинских экспериментов. А со страниц спокойно смотрят люди, которые еще не подозревают, какое удивительное и страшное будущее ждет их родину.

Сергей Прокудин-Горский был очень разносторонним человеком - предприниматель, химик, ученик Менделеева, изобретатель. В то время фотограф должен был сам изготовлять реактивы, эмульсию для покрытия фотопластинок, фиксаж, проявитель. Прокудин-Горский освоил все эти умения в совершенстве и улучшил доступную на тот момент технологию, став пионером цветной фотографии в России. В 1911 году ожидалось празднование пятидесятилетия отмены крепостного права, а в 1913 - трехсотлетия дома Романовых. Именно ему Николай II поручил составить фотолетопись империи. Хроникер великой нации, Прокудин-Горский смог позже принять революцию, но не расстрел царской семьи, и эмигрировал в Париж вместе со всем своим архивом, привезя Россию первому поколению эмиграции, страдавшему вдали от родины.

В бедственное послевоенное время сын фотографа продал американцам весь архив отца. Так владельцем почти трех тысяч изображений, сделанных Прокудиным-Горским, стала библиотека Конгресса США. В 2000 году они отсканировали все фотографии той России, которую мы потеряли, и сейчас все работы нашего великого фотографа находятся в открытом доступе. Если не удастся достать альбом Прокудина-Горского, посмотрите его онлайн http://www.loc.gov/pictures/collection/prok/

Франс де Вааль "Политика у шимпанзе"

Автор с первых строк старается предупредить нас, что не нужно использовать обезьян, чтобы посмеяться над людьми (и правда, шимпанзе, подчас, ведут себя гораздо разумнее). Франс де Вааль просит не употреблять эту книгу для высмеивания человеческих социальных отношений — это мешает серьезному восприятию высших приматов, а именно этого он и хочет добиться. Однако удержаться от проведения параллелей очень сложно.

Этолог де Вааль наблюдает за колонией шимпанзе в нидерландском зоопарке Арнем. Обитатели Арнема воспитывают детей, кормят их из бутылочек, даже усыновляют; обмениваются услугами, обладают индивидуальным мнением, ведут переговоры, ухаживают за слабыми, дружат и смеются друг над другом. У шимпанзе сильна коммуникативность - у них сильно развита чувствительность по отношению к другим и потребность в мирном разрешении конфликтов. Например, после драки два самца целуют друг друга, дружественно пыхтят и взаимно зализывают раны. Обезьяны никогда не уходят в спальный загон не примирившись. Они очень эффективно пользуются социальным опытом: способны комбинировать элементы прошлого опыта ради желаемой цели, могут взвешивать последствия выбора - налицо все признаки стратегического интеллекта.

Их самцы, так же как и наши, сосредоточены на сексе и власти. Как и в человеческом мире, иерархия самцов определяет сексуальные приоритеты. Их мужчины большие любители прихвастнуть половой мощью - тот, кто демонстрирует себя более внушительно, тот и является доминантом. Тут автор с юмором пишет: "Показ и осмотр гениталий - типичная форма поведения шимпанзе, но именно она, если судить по числу комментариев со стороны обычной публики, вызывает у людей наиболее заметный отклик. Однажды мне довелось прочитать, что, если на вас нападает взрослый самец шимпанзе, помочь может демонстрация собственного зада: "Снимите штаны и покажите ему свой голый зад!".

В колонии шимпанзе, представьте себе, настоящая демократия - невозможно присвоить власть без поддержки значительной части группы, и тот, кто защищает мир - завоевывает всеобщее уважение. Наблюдая за обезьянами, автор приходит в выводу, что политика появилась намного раньше человека. В качестве инструмента влияния, обезьяны, как и люди, используют социальную манипуляцию. Например самец Йерун после драки с другим самцом Никки, в ходе которой он повредил руку, специально прихрамывает проходя мимо своего противника. Так жалостливое ковыляние избавляет его от приставаний Никки. Многоходовочки, нерукопожатность, борьба за власть - это все так же присуще и их политической жизни. Франс де Вааль пишет: "Я не провожу явных параллелей между тем, как соперничающие шимпанзе пытаются снискать расположение самок, занимаясь грумингом и щекоча их потомство, и тем, как политики-люди поднимают и целуют детей, что они, как правило, делают только во время избирательных кампаний", но он лукавит и, конечно же, сравнивает людей и обезьян. Параллели заметны даже в области невербальной коммуникации - важничание, позерство, смена тембра голоса. Наши политики тоже любят ухать, хрюкать и гомонить. Но все же различий больше чем сходств: "Сравнение людей с шимпанзе тоже можно принять за оскорбление, а может, и за нечто похуже, поскольку человеческие мотивы в результате вроде бы становятся скотскими. И все же у шимпанзе властная политика не может быть однозначно «плохой» или «грязной»". Жаль, что люди в этом отношении ушли куда дальше в достижении своекорыстных целей.