
На The Question почти 500 тысяч просмотров у вопроса про популярные мондегрины из русских песен. Самый известный – «Скрипка-лиса» или «Скрип колеса» у Игоря Саруханова, но он, судя по всему, и был задуман двузначным. А вот кому-то у Пугачёвой в «Арлекино» слышится «Есть одна нога на всех» вместо «Есть одна награда – смех». Или у Антонова вместо «Скрылась из глаз в пелене января» – «Скрылась из глаз, пельмени варя». Стоша Говнозад у Меладзе стал анекдотом, хотя автор этого явно не планировал.
Джимми Хендриксу и Джону Фогерти из Creedence Clearwater Revival так нравились услышанные их фанатами новые слова, что они начали исполнять их на концертах. Хендрикс вместо «While I kiss the sky» стал петь «While I kiss this guy» и целовать своего бас-гитариста. Фогерти вместо «There’s a bad moon on the rise» пел «There’s a bathroom on the right» – причём в песне с названием «Bad Moon Rising», где вроде бы всё очевидно (ушеслышно?).
Достоевский ещё в 1875 году писал, что в романсе «Тройка» в словах «И колокольчик, дар Валдая, гудит уныло под дугой» всем слышится деепричастие «дарвалдая» и даже предлагал ввести глагол «дарвалдать», то есть мотаться и звенеть.
Психологи приводят разные причины появления мондегринов, иногда противоположные. Есть мнение, что таким образом слушатели придают смысл бессмысленному. А есть, что они наоборот слишком цепляются за бессмыслицу, запоминают её и о смысле даже не думают. Но самое простое объяснение – люди скорее услышат то, что ждут услышать, чем что-то другое. Получается, скиттлзтрянка нам просто ближе, чем спирта склянка.