Интересно проследить, а когда вообще слово "русский" было стигматизировано и стало чем-то неприличным. В какой момент сложилось уравнение "русский равно страшный нацист". А сложилось оно в годы развала СССР и ельцинские 90е.
Строго говоря на движке "Борьба с великорусским шовинизмом 2.0" и развал Союза был организован, и приход демократов к власти, и основа идеологии государства была как раз сконцентрирована в формуле "дорогие россияне". Никаких русских.
То есть весь процесс развала Союза шёл на формуле освобождения от диктата Москвы. Практически во всех национальных республиках СССР это воспринимали как освобождение от русских. Внутри РСФСР был тренд освобождения от диктата КПСС, но опирались в этом "демократические силы" на те же самые антирусские формулы. Национальные республики заговорили о независимости от Москвы и РСФСР.
Вообще Перестройка и первые годы независимой России очень похожи по формату на нынешнее движение BLM (привет товарищ Байден). Когда силы, желающие взять власть, объединяют людей, властью недовольных, политических фриков, и национальные группы. Вот отсюда ельцинское "берите независимости сколько проглотите". Власть, как заложник лояльности и поддержки сильных национальных лидеров и местных элит.
В итоге получилось государство, которое называется Россия, где русских большинство (настолько, что юридически можно считать страну мононациональной), но где русских как бы нет.
То есть можно проводить фестивали любой национальной культуры. Кроме русской. Потому что это же опасно, это нацизм, это развал страны. Можно открывать национальные школы. А русские можно?
Ну и советники/политологи той поры - выросшие в недрах КПСС убежденные "демократы" - традиционно народ свой не любили, местами приезирали, и были убеждены, что любой разговор о правах русского большинства это ненужное излишество, которое развалит страну. В том же они убеждали руководство. Тем более, что взамен человека советского можно вырастить человека российского. Без национальности и корней. Тогда и начались рассуждения про "российскую нацию".
Тут просто случилась небольшая промашка у политологов. Русские перековываться в россиян не торопились, особых привелегий себе, как большинству не просили, но видя, что в целом политика государства подрузамевает сохранение всех идентичностей в их уникальности (что однозначно правильно), они, русские, задались справедливым вопросом: а где в этом процессе мы?
И понятно, отчего тревожно печалятся политологи 90-х. Они, бедняги, жизнь положили, чтобы в стране было много национальностей и ещё 80 процентов неких невнятных "россиян". А тут вдруг политики называют себя русскими, военные называют себя русскими, в Конституцию внесли слова про государствообразующую нацию. И ничего не случилось. Страна не вздрогнула и не развалилась.
Йосиф Монтрезор, француз, после смерти отца, офицера на русской службе, был усыновлен адьютантом Суворова. Степаном Ставраки - греком на русской службе.
А погиб потомок графа Клода Бурдейля де Монтрезор, уже став майором, в Армении. В русско-персидкой войне. Когда с отрядом мушкетёров сдержал отряд противника. В 48 раз больший, чем его собственный. На предложение сдаться ответил, что как русский офицер "смерть предпочитает постыдному плену".
Русский это не страшно. Это не плохо. Это не опасно. И это даже не всегда - как видно из примера - национальность.
Всю эту стигматизацию слова русский, опасную и глупую (ну а какой ещё ждать от перекрасившихся партработников и агитаторов) идеологию 90-х, пора уже там и оставить. Ушла эпоха.
https://t.me/russicatop/23669