Константин Ремчуков:
"Если говорить о евразийстве России, то евразийство я вижу в этом. Мы европейцы как бы, и во Владивостоке такие же люди этнически, русские белые люди, христианской культуры — европейцы, хотя живем в Азии. А азиатское у нас в азиатщине всё. А азиатщина — это низкий радиус доверия, это предельная клановость.
Там, где лояльность группе выше, чем лояльность Конституции, принципам, общенациональным ценностям. Я не знаю, в чем причина, их много. И нашу историю надо смотреть. Но все-таки очень важным является то, что доминирующий тренд в мире — это создание национальных государств. Он так и называется nation state. Государство нации. Нация имеет тенденцию образовывать государство. Для любой нации, для любого государства суверенитет является просто маниакальной идеей, потому что тогда только нация отличается от другой, если они сами будут принимать решение.
Кстати, зеркальное проявление либерализма — это тот же большевизм, который тоже считает, что очень упрощенное деление. Они нации особо не признают. У них даже Союз Советских Социалистических Республик — отсутствовало понятие Россия как территориальное… Потому что это союз должен был расширяться. Должно быть в Австрии… Венгерская республика, Немецкая республика, Австрийская республика… В 40-е годы в США социалистические республики готовились к союзу с СССР. То есть мощнейшее это коммунистическое движение, оно тоже как халифат не признает никаких границ.
Большинство населения, и большинство элиты, в том числе, чекистской, которая воспитана в преклонении перед государством, считают, что это государство перед человеком всегда должно иметь приоритет. И отсюда это представления о миссии, что русский человек — человек миссии, все время должен чего-то завоевывать, он должен проливать кровь в любой точке, потому что государству это выгодно, и ты должен думать сначала о государстве, а потом о себе. Вот это конфликт.
И проблема России, как мне кажется, состоит в том, что самое понятие, как оно появилось в зарубежной литература как государство-нация, оно лишено этой подоплеки, что нет русской нации. То есть у нас государство есть. И могут чеченцы говорить о себе, евреи могут говорить о себе, осетины могут говорит о себе — это всё нормально. Но как только русский кто-то начинает говорить: «А вот у нас, у русских есть отдельное культурное представление…», — их сразу очень часто обвиняют в национализме.
И вот как большевики боялись больше всего русскости, уничтожали ее, то чекисты — это как самый передовой отряд большевиков, как говорил Ленин и Дзержинский, они продолжают это делать. Поэтому, мне кажется, внутренний конфликт современного российского государства в том, что оно лишено этой основы, которое лежит в основе динамики абсолютно всех государств.
Евреи же хотели чего — они хотели государства еврейского. Они его получили. Палестинцы за что бьются? За то, чтобы у них государство было."
