Не нужно быть Русланом Гринбергом, чтобы понимать последствия падения спроса и отсутствия значимой бюджетной помощи/возможности заработать. Про социальные протесты начали говорить
в среде трудовых мигрантов еще до того, как это стало мейнстримом. Итогом таких разговоров стало открытие строек. Что будет итогом разговоров о протестах в социуме в целом – большой вопрос, т.к. граждане не так «компактны», как диаспоры, гражданам есть что терять, а любое возмущение группой от двух и более лиц может быть расценено, как посягательство на основы конституционного строя. Тем не менее, любой социальный конфликт не возникает на пустом месте, а его эффект (мощность) может прогнозироваться. Для подобной аналитики недостаточно констатировать данность экономической жизни, т.к. для полноты оценки требуется еще и ретроспективный анализ.
Параметры, определяющие мощь будущего социального протеста, в общих чертах можно обозначить, как потенциал накопленных противоречий, количественное отношение и массовость, организационная структура и качественное отношение, т.е. содержание. От академиков хотелось бы слышать именно проработку подобных параметров, анализ содержания и количества, а не того, что уже известно. Связующим элементом подобного рода параметров классически принято считать неравенство (голосов, возможностей, в т.ч. имущественное неравенство).
На примере «одуванчиков» МСП можно примерно обозначить картину. Потенциал накопленных противоречий высок в виду того, что а) налоги, б) налоги, в) налоги (700 тыс. закрывшихся за прошлый год МСП из-за нового НДС), г) пренебрежение со стороны государства самого понятия малого-среднего предпринимательства (неравенство возможностей – раз) и д) отсутствие сколь-нибудь значимой поддержки и одностороннее вето государство на возможность заработать (неравенство предложения и отсутствие диалога – два). Список можно продолжать долго, видно оформление противоречий.
Количественно: как указывали ранее эксперты, представителей МСП из числа «навсегда выбывших» - 1 млн. компаний. Сколько это человек – предположить можно. Плюсуется к этому количеству армия работников ритейла (от 2 млн. человек). Общие оценки говорят о волне 10-15 млн. пострадавших. Много ли это от 76 млн. потенциально работающих – вопрос этический.
Организационная структура протеста: пока что не оформлена, но это только пока. Возмущения концентрируются нишево, и с таким протестом еще можно работать на опережение. Плохо будет, когда возмущение будет всем подряд, т.к. для такого возмущения координационный центр – это кухня и местные ОВД.
Содержание протеста: подмывает сказать о «бессмысленности и беспощадности», но мы не придерживаемся того, что даже самое незначительное возмущение возникает просто так. Суть протеста зависит от первичной реакции: чем жестче и неадекватнее – тем больше пострадавших, а с ними и все дальше Рубикон. Судя по конфликту между арендаторами и арендодателями, реакция, опять же, не позволяет говорить об адекватности.
Вместо вывода: мощь будущего социального протеста, мягко говоря, велика, только вилами все это по воде писано, без активной работы научного сообщества мы можем только догадываться или констатировать данность. Отсутствие современных исследований протестных процессов протекает в русле той же неспешности, с которой выделяется помощь (интересно, есть ли корреляция скорости принимаемых правительством мер и скорость научных исследований в стране?). Поэтому не стоит ожидать скорой оценки и прогнозов от компетентных и уполномоченных лиц, которые могли бы помочь принять неизбежное, или подготовиться к неминуемому. И опять все сами по себе.
