VG
Депутат Бундестага — в интервью для «Незыгаря»: Я не верю, что господин Навальный находится в Берлине в опасности
В четверг пришло сразу две новости о самом известном российском оппозиционере: во-первых, он вернулся в сознание, во вторых, полицейская охрана вокруг его места пребывания усилена.
Чем же всё это было — и чем всё может закончится?
На вопросы «Незыгаря» ответил депутат Бундестага от партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) — Штефан Койтер.
— Господин Койтер, внимание всего мира приковано к берлинской клинике «Шарите», где уже три недели находится Алексей Навальный, предположительно, павший жертвой отравления. Как вы оцениваете всю эту историю?
— Она вообще выглядит очень странно. Я давно не слышал и не читал о господине Навальном и его деятельности в наших СМИ.
До недавнего инцидента он практически не появлялся и в европейских газетах. И вдруг эта история случается, вдруг его привозят в Германию, вдруг он должен лечиться в Берлине. Можно было бы спросить, почему не в другом месте.
И — снова вдруг — все начинают говорить о «Северном потоке-2». Мы становимся свидетелями большого драматического шоу вокруг проблем со здоровьем одного человека — очевидно, также для оказания давления на Германию.
Кроме того, я не верю, что господин Навальный находится в Берлине в опасности. Скорее всего, элемент «защиты и усиления охраны» является частью данного медиа-шоу.
— Вы упомянули «Северный поток-2». По-вашему, завершение российско-германского газопровода поставлено под угрозу?
— Надеюсь, что нет. «Северный поток-2» — это не тот проект, которым Берлин делает Москве одолжение.
Хотя именно так западные СМИ часто (и совершенно безосновательно) описывают энергетическое сотрудничество наших двух стран. «СП-2» важен для энергетической безопасности Германии, он отвечает немецким интересам.
Только при диверсификации импорта энергоносителей мы можем обеспечить свои экономические потребности. И нам всем хотелось бы надеяться, что немецкое правительство держит это в уме, несмотря на все дебаты в СМИ о деле Навального.
— Партия АдГ, где вы состоите, — единственная в Бундестаге, последовательно выступающая за отмену антироссийских санкций и против нелегальной миграции. Между тем соцопросы фиксируют, что ваш потолок на федеральных выборах — 15%. Получается, шансов победить и воплотить программу у вас нет.
— Десять лет назад в Бундестаге вообще не было ни одной по-настоящему оппозиционной партии; ситуация, о которой вы говорите, началась лишь с 2017 года, когда АдГ завоевала свои 12,6% на парламентских выборах. И даже «оппозиция меньшинства» выполняет важные функции. Она может контролировать работу правительства. Она может поднимать в парламенте вопросы, которые без неё остались бы под сукном. Вот один пример. Буквально несколько дней назад правительству пришлось ответить на мой небольшой депутатский запрос о деятельности турецких разведслужб против Германии. Правительство вынуждено было признать, что оно довольно хорошо осведомлено об этом — и что, с другой стороны, для защиты наших немецких интересов от такого рода активности Анкары делается недостаточно. Также благодаря запросу АдГ стало известно, что в Германии при поддержке турецкого правительства действуют около 11 тысяч турецких экстремистов, и что по крайней мере один предполагаемый член турецкой радикальной организации «Серые волки» служил германским солдатом в Афганистане. Это важно для немецкой общественности, и она имеет право об этом знать.
Наконец, АдГ была основана в 2013 году, партии лишь семь лет. Но благодаря последовательной оппозиционной правительству Меркель и нашей твёрдой политической программе — мы привлекли существенное количество избирателей.
Мы не «достигли потолка» — мы только начали.
В четверг пришло сразу две новости о самом известном российском оппозиционере: во-первых, он вернулся в сознание, во вторых, полицейская охрана вокруг его места пребывания усилена.
Чем же всё это было — и чем всё может закончится?
На вопросы «Незыгаря» ответил депутат Бундестага от партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) — Штефан Койтер.
— Господин Койтер, внимание всего мира приковано к берлинской клинике «Шарите», где уже три недели находится Алексей Навальный, предположительно, павший жертвой отравления. Как вы оцениваете всю эту историю?
— Она вообще выглядит очень странно. Я давно не слышал и не читал о господине Навальном и его деятельности в наших СМИ.
До недавнего инцидента он практически не появлялся и в европейских газетах. И вдруг эта история случается, вдруг его привозят в Германию, вдруг он должен лечиться в Берлине. Можно было бы спросить, почему не в другом месте.
И — снова вдруг — все начинают говорить о «Северном потоке-2». Мы становимся свидетелями большого драматического шоу вокруг проблем со здоровьем одного человека — очевидно, также для оказания давления на Германию.
Кроме того, я не верю, что господин Навальный находится в Берлине в опасности. Скорее всего, элемент «защиты и усиления охраны» является частью данного медиа-шоу.
— Вы упомянули «Северный поток-2». По-вашему, завершение российско-германского газопровода поставлено под угрозу?
— Надеюсь, что нет. «Северный поток-2» — это не тот проект, которым Берлин делает Москве одолжение.
Хотя именно так западные СМИ часто (и совершенно безосновательно) описывают энергетическое сотрудничество наших двух стран. «СП-2» важен для энергетической безопасности Германии, он отвечает немецким интересам.
Только при диверсификации импорта энергоносителей мы можем обеспечить свои экономические потребности. И нам всем хотелось бы надеяться, что немецкое правительство держит это в уме, несмотря на все дебаты в СМИ о деле Навального.
— Партия АдГ, где вы состоите, — единственная в Бундестаге, последовательно выступающая за отмену антироссийских санкций и против нелегальной миграции. Между тем соцопросы фиксируют, что ваш потолок на федеральных выборах — 15%. Получается, шансов победить и воплотить программу у вас нет.
— Десять лет назад в Бундестаге вообще не было ни одной по-настоящему оппозиционной партии; ситуация, о которой вы говорите, началась лишь с 2017 года, когда АдГ завоевала свои 12,6% на парламентских выборах. И даже «оппозиция меньшинства» выполняет важные функции. Она может контролировать работу правительства. Она может поднимать в парламенте вопросы, которые без неё остались бы под сукном. Вот один пример. Буквально несколько дней назад правительству пришлось ответить на мой небольшой депутатский запрос о деятельности турецких разведслужб против Германии. Правительство вынуждено было признать, что оно довольно хорошо осведомлено об этом — и что, с другой стороны, для защиты наших немецких интересов от такого рода активности Анкары делается недостаточно. Также благодаря запросу АдГ стало известно, что в Германии при поддержке турецкого правительства действуют около 11 тысяч турецких экстремистов, и что по крайней мере один предполагаемый член турецкой радикальной организации «Серые волки» служил германским солдатом в Афганистане. Это важно для немецкой общественности, и она имеет право об этом знать.
Наконец, АдГ была основана в 2013 году, партии лишь семь лет. Но благодаря последовательной оппозиционной правительству Меркель и нашей твёрдой политической программе — мы привлекли существенное количество избирателей.
Мы не «достигли потолка» — мы только начали.
