Д
К Аганиной приехал новый наряд полиции, сказали, что будут составлять протокол за нарушение проведения одиночного пикета. На пикетах молиться нельзя?
Прошло более двух недель с тех жестоких задержаний 2-ого числа, и многие арестованные уже вышли на свободу. К сожалению, Дима отсидел только половину срока, но зато выйдет уже когда начнётся весна. Мы связались с бывшим Диминым сокамерником Даней Давыденко — выпускником Сахарово камеры 338. И он рассказал нам о жизни в ЦВСИГ Сахарово. Так что это почти #сахарные_записки, только не от Димы.
Данина протестная активность пошла из семьи - его отец был другом Бориса Немцова. В 16 лет он первый раз вышел на митинг, так что Дане не впервой. Он уже был задержан в 2018 году на митинге «Он нам не царь». Тогда ему пробили голову дубинкой и выписали штраф. В это раз, к счастью, было иначе.
Даню задержали, когда он уже шёл к автобусу, чтобы ехать домой. «Ну вот и второй раз схватили» — страха не было, но было понятно, что штрафом на это раз не отделаться. «Спать не давали почти двое суток, да и есть тоже. Зато было полное ощущение, что все сливки московского общества тут, рядом» — рассказывает Даня.
Первый день был тяжелым для всех арестованных. Тогда же появились те самые фотки из спецприемника, сделанные Димой и разлетевшиеся по всему интернету. «Приятным итогом всех этих часов мучений стали слова начальника о том, что мы можем сами решить, с кем заселимся в камеры. Ну я сразу и решил, что буду сидеть с двумя знаменитыми людьми, а Дима и Сергей не были против».
Все были довольны своим составом камеры, кроме мигрантов, которых начали переселять друг к другу, чтобы освободить место, хотя некоторые из них жили в этих камерах уже 2 года. «Познакомились мы быстро, благо ситуация не позволяла растянуть момент. Я сразу понял, что присел легендарно». Первые дней 5 никто даже не открывал книги, потому что было интересно просто разговаривать друг с другом.
Половина сотрудников ЦВСИГ — гражданские без погонов и без звания. В сравнение с сотрудниками полиции, они достаточно культурно относятся ко всем арестованным. Однако, по словам эмигранта, которому посчастливилось быть выселенным в другую камеру, когда завезли «политических», есть одна смена, в которой сотрудники просто зверствуют – один из сотрудников пытал его электрошокером. «Эмигрант попросил у нас номера правозащитников. Подтверждения этой истории нет, но и причин сомневаться тоже» — объясняет Даня.
Сотрудники ЦВСИГ, впрочем, более разговорчивые, чем полицейские. Один рассказал, что 2-ого числа оказался в центре Москвы и его чуть не задержали. Шутил: «если бы взяли, то подкинули бы сразу до места работы». Позиция по поводу власти у них распространенная — если Навальный придет к власти, то будет воровать, как и Путин. Поэтому пусть остаются те, кто воруют сейчас.
Что касается сотрудников полиции, конкретно 2 СПП — превышение полномочий, насилие и огромное чувство собственной важности. «Именно посредством их стабильного мракобесия произошла та история с Димой, когда ему чуть не сломали руки и закинули в наручниках в одиночную камеру. Как показывает практика — самые озлобленные на мир те сотрудники, у которых самые низкие звания. Именно сержант после апелляции спрашивал у меня «Сколько вам платят за митинги?» — рассказывает Даня.
9 января, когда Дима уехал на апелляцию, тут же пришел приказ о переселении Смирнова. 338 камеру полностью расформировали. Даня остался один. Последующие дни до освобождения были сложными, потому что Даня держал голодовку в знак солидарности с Димой. Спасали только книги.
Даня передает «спасибо» Алёне, Лене и Аревик, девушкам, с которыми он познакомился в автозаке, а потом встретился, когда покидал Сахарово. Они поддерживали его и не давали пасть духом. А также отцу и соседке Алёне, которые 20 часов стояли в очереди с передачкой на морозе.
«Я на свободе, но я очень волнуюсь за всех ребят, которых наверняка отправят в Сахарово на протестах весной или летом, на которые я, само собой, тоже пойду. Я пытаюсь всячески помочь тем, кто еще не вышел на свободу, например Диме Иванову, Сергею Смирнову, потому что они помогли мне и теперь мой черёд. Мы все в одной лодке, в этом и смысл. Мы должны помогать друг другу, и так мы победим».
