Напоминаю: рассмотрение жалобы на приговор Константину Котова — уже завтра, 24 сентября, в 10:00, во втором кассационном суде общей юрисдикции по адресу ул. Верейская, д. 29, стр. 34

Заседание по делу Кости Котова началось. Сторону защиты сегодня представляют девять адвокатов. В большой зал заседания пустили всех слушателей — около 60 человек.

Интернет здесь работает плохо и с перебоями. Буду пытаться вести онлайн.

Судья разрешил ведение фотосъемки в зале. Так же было и в прошлый раз при рассмотрении кассационной жалобы — это единственный суд, в котором слушателям не препятствуют фотографировать во время процесса.

Позиция защиты: постановление суда апелляционной инстанции просто дублирует текст приговора суда первой инстанции. В суд не был допущен ряд свидетелей защиты, а показания допущенных не изложены в достаточной полноте. Обвинительный приговор основан на предположениях, общественная опасность действий осуждённого не доказана. Порядок рассмотрения апелляционной жалобы нарушил общие положения конвенции о защите основных прав и свобод: судом был нарушен принцип гласности (слушателей и представителей СМИ не пустили на заседание под предлогом карантинных мер), а суд фактически взял на себя функцию обвинения, выйдя за рамки своих полномочий. Защитники настаивают на необходимости отмены приговора и прекращении уголовного преследования Константина Котова.

Выступает адвокат Михаил Бирюков. Он начинает свою речь со слов о бесконечных спорах вокруг статьи 212.1, но судья перебивает его, и говорит, что законодательные нормы не находятся в ведении суда. Адвокат Бирюков говорит, что его слова о статье 212.1 имеют прямое отношение к делу: судом апелляционной инстанции был нарушен базовый принцип Jura novit curia — то есть суд должен был сам решить, какой закон необходимо применить в данном деле, и указать на отсутствие состава преступления, предусмотренного статьёй 212.1. Бирюков просит отменить приговор.

Адвокат Анастасия Костанова указывает на недоказанность причинение вреда или угрозу причинения вреда конституционно охраняемым ценностям граждан. Более того, свидетели, допрошенные в судах первой инстанции и второй инстанции, говорили ровно об обратном — Котов вёл себя мирно, общественный порядок не нарушал. Кроме того, в постановлении суда сказано, что Котов и другие участники публичных мероприятий разделяют деструктивную идеологию. Что это за идеология и почему она деструктивна, а также какую идеологию можно считать конструктивной, там не указано. Конституция запрещает государственную идеологию и главенство какой-то одной идеологии над другими.

"Не может считаться законным приговор, который не основан на законе и не мотивирован. Отсутствие доказательств не восполнить громкими словами."

Адвокат Иван Хорошев кратко: "Приговоры Московского городского суда и Тверского районного суда должны быть отменены, Константин Котов должен быть освобождён."

Адвокат Эльдар Гароз, говоря о незаконности приговоров по статье 212.1, затрагивает тему общественного мнения о таких действиях. "Вынося такие жестокие приговоры за участие в мирных протестных акциях, мы можем повторить ошибку соседней страны...". Судья перебивает адвоката и говорит, что общественная реакция, как и события в соседней стране, не находятся в ведении суда. Гароз пытается продолжить, отвечая, что "дела по таким статьям, как 212.1, это вопрос не только права", но судья резко перебивает его и предупреждает об ответственности за нарушение регламента. Тем не менее, Эльдар Гароз завершает мысль, которую высказал Костя в своём последнем слове год назад: если суды будут выносить обвинительные приговоры по уголовным статьям за участие в мирных акциях, протест может выйти за рамки правового поля и принять более радикальную форму.

Адвокат Анастасия Саморукова говорит о необоснованности приговора и указывает на многочисленные ошибки. Так, например, в приговоре говорится о "девиктном поведении" Котова, эта опечатка (вероятно, имелось в виду девиантное) перекочевала и в постановление апелляционного суда. Что это значит, ни в одном из постановлений не указано. Адвокат просит пояснить, что имелось в виду судами обеих инстанций под этим термином.

Саморукова считает, что за отсутствием состава преступления дело необходимо прекратить.

Адвокат Вера Гончарова: "Дело Котова — это тот случай, когда не может быть разных мнений и споров. Единственное верное мнение — приговор Московского городского суда незаконен и не обоснован. Мы уже неоднократно разбирали с точки зрения права существование статьи 212.1 УК. Правоприменение этой статьи в таком виде, в каком оно было применено в деле Константин Котова, не может существовать в демократическом правовом государстве." Адвокат Гончарова также говорит об отсутствии вреда, о недоказанности и необоснованности.

"Нет преступления, уважаемый суд, поэтому не может быть наказания. Я прошу освободить Котова немедленно, это будет законно и справедливо."

Адвокат Александр Пиховкин замечает, что приговор апелляционной инстанции содержит значительный объём скопированного текста из обвинительного заключения. При этом громкие фразы о пренебрежении Котовым законом или о том, что он "не сделал должных выводов" не основаны ни на чём и являются предположениями или оценочными суждениями, сопряжённые с обвинением в совершении преступления. Это является грубым нарушением прав человека, а также умаляет авторитет судебной системы, считает адвокат.

Также Пиховкин замечает, что во второй апелляции суд не задумываясь сократил срок Котову с четырёх лет до полутора по ходатайству прокурора без изменения квалификации каких-либо обстоятельств, что ещё раз показывает, что приговор не основан ни на чём. Адвокат также говорит, что при запросе полутора лет прокурор нарушил служебную субординацию, запросив больший срок, чем был указан заместителем генерального прокурора.

"Гражданская позиция моего подзащитного описывается двумя словами — ненасилие и достоинство. Она и сейчас, после года за решёткой, остаётся такой."

"Мой коллега Фёдор Плевако говорил, что за прокурором стоит закон, а за адвокатом — человек со своей судьбой, со своими чаяниями. Мне кажется, что в данном случае за прокурором стоял не закон, а следственные органы. Этого не достаточно для вынесения обвинительного приговора."

Выступает адвокат Юрий Костанов, член совета по правам человека при президенте РФ. Он рассказывает, что вступил в дело Кости Котова уже после вынесения приговора, потому что приговор его "не то чтобы удалил — в наше время ничему не удивляешься — но насторожил". Юрий Артемьевич задаётся вопросом: Котов ничего не сделал и получил практически максимальное наказание, предусмотренное статьёй 212.1. А что бы было, если бы действительно был состав преступления — его следовало бы расстрелять?

"Я согласен с прокурором: ни ему, ни мне, не нравится закон. Но на этом наше согласие с ним прекращается, не успев начаться. Я понимаю закон, пусть он мне и не нравится, таким, какой он есть. Прокурор делает обратное — обвинительное заключение просто не имеет ничего общего с законом."

Адвокат подробно, ссылаясь на норма права и постановления Конституционного суда, объясняет, посему приговор не обоснован, а состав преступления отсутствует.

"Если бы законодатель хотел установить уголовную ответственность за любое участие в массовом мероприятии, он бы так и сделал. То, что генеральная прокуратура запросила сократить срок в 4 раза, а вы решили иначе — это ваши разборки. Но закон-то один, нельзя его так корёжить."

"Можно написать, что Котов мешал всему населению Земли ходить по улицам. Но где эти люди, где хоть один потерпевший?"

"Единственное законное решение, которое здесь можно принять — это прекращение уголовного дела."

Последней выступает адвокат Мария Эйсмонт.

"Полгода назад в этом зале с этого же места я просила второй кассационный суд отменить судебные акты, потому что они настолько порочны, что не могут быть изменены. Сейчас они действительно отменены, но Константин Александрович по-прежнему находится в колонии, а я прошу отменить уже другие акты, столь же ущербные и незаконные, так же не подлежащие изменению. Знаете, я чувствую себя своего рода Добрыней Никитичем, который отрубает две головы Гидры, а на их месте вырастают новые.

Статья 27 Конституции говорит о том, что каждый гражданин имеет право перемещаться по стране и выбирать место жительства. Суд утверждает, что именно это право граждан нарушил Котов, стоя около памятника Ломоносову у МГУ.

Действия Котова 10 августа описываются одной фразой: он вышел из метро Китай-город, прошёл мимо памятника героям Плевны и через 38 секунд был задержан. Суд пишет в постановлении, что установить невозможно.

Суд ссылается на дело на постановление уважаемого нами Европейского суда по правам человека, пытаясь доказать, что права Котова были нарушены — а именно, кейс Тараненко против России. Это жалоба девушки-нацболки, которая участвовала в захвате помещения в здании администрации президента. И даже в её случае ЕСПЧ посчитал, что реальный тюремный срок — это нарушение прав. Что суд хотел сказать, ссылаясь на это постановление в деле Котова. Он думал, что мы не откроем и не посмотрим первоисточник?

Я прошу отменить этот приговор, и освободить Константина Котова, моего подзащитного и хорошего друга. Именем Российской Федерации не должны быть подписаны такие позорные и незаконные акты."

Константин Котов: "Я поддерживаю доводы адвокатов, большое им спасибо. Уже который раз я сижу в зале суда и пытаюсь доказать свою невиновность. Даже в нашем государстве нет закона, который предусматривает уголовную ответственность за мирный выход на улицу. Но тем не менее уже больше года я за решёткой. Я политический заключённый. Но сколько не политических, сидящих ни за что, встретил я на своём пути. Говорить о независимой судебной системе сейчас не приходится.

Но тем не менее, я верю, что людям в мантиях не чужды совесть и честь. При вынесении решения прошу вас руководствоваться законом, не забывая при этом о совести."

Прокурор с погонами полковника просит оставить приговор в силе. Сторона обвинения не видит нарушения процессуального закона суда апелляционной инстанции, равно как выхода за рамки полномочий судьи или гособвинителя. При этом он долго перечисляет, какие именно выводы суда мотивированы, законны и обоснованы, а не просто говорит, что с приговором всё в порядке. После выступления прокурора суд уходит на перерыв.

Костя передаёт привет:3

Перерыв завершён, суд оглашает постановление