Ветеран начищает медаль «За взятие Афедрона».
Он не случайно сегодня с дивана слез.
Синее как тут не натянуть ведро на
Голову? Кончился Химкинский лес, и не прячьте слез.
В рост человека росли здесь Химкинские грибы.
И ходила молва, будто каждому, кто поест их,
Открываются, во-вторых, загадки судьбы,
А во-первых, из военкомата не носят больше повесток.
Химкинский лес украшал знаменитый Химкинский Лось.
Он все стоял и ждал, когда лобызать подойдет тиран,
Чтобы одним движеньем рогов совершить теракт.
Не довелось.
Химкинский лес защищал знаменитый Химкинский Лис.
Он любил повторять: «Иди и смотри
Все, что снял в текущем столетии Герман-фис,
И купи журналы «Афиша». Хотя бы три».
Взят Афедрон, и это, как выяснилось, не больно.
На соборе святого Кашина колокол бьет: «Джон-Донн!»
Но зато мы слышали пение ангелов – Юры, Боно,
Мойся Эм Си и Кати, пардон, Гордон.
Ветеран не стыдится вздоха, рыдает глухо.
Слезы его не горьки, в глазах огоньки.
Ах, какая была движуха, дерзанье духа.
Были деньки, теперь остались пеньки.
