Мария, я мерзну на паперти,
и дом мой - раскинутые сети,
рваные илистые веревки.
руки белые лезут в окно,
березы взъерошенные.
Мария, какие тревожные птицы.
я вынимаю из штатулочки слезы,
роняю жемчуга.
Кровать моя без изголовья измятая,
воздух, стакан, вода стекла.
я мерзну на площади, и небо слеплено,
как зима,наблюдаемая из-за стекла.
я прохудал, извалялся,
весь из грубого волокна.
и улицы серебрятся
из самого основания, у самого дна.
Мария,я напитан горестным хлебом,
просолен, измочен, измят.
проснулся, раскинулся,пришел, вышел.
воротился, возникнул - и так подряд.
Мария, я выхожу в твои улицы-коридоры,
и свет меня ослепляет.
Ах этот детский дар слез
плакальщиц на резных крылечках,
роняющих в желтую траву жемчуга.
Мария, мы твои дети,
тянущие белые руки к тебе,
твои сыновья.
