Умер вечный изгой. Наверное, среди наших современников, не было другого такого политика, писателя, деятеля так ненавистного правящему классу - и обитателям больших кабинетов, и властителям дум. Всю жизнь, его гнали, били, травили, гнобили, лишали партии и колонок в модных журналах. Но Дед каждый раз вставал, отряхивался, шатался, шел дальше.
Непростой был человек, ершистый, во многом неправый, но до краев полный, искрящийся талантом самого высокого сорта, Сравнивать его с кем-то - пошлость. Он просто умел писать, да так, что книги будут читать и через сто лет - это Эдуард Вениаминович предсказывал самолично. Читать и писать о сочинения о великом русском писателе.
Хотя Лимонов был до мозга костей даже не русским - советским человеком. От этой советскости он бежал, чтобы в самых свободных городах мира, - Нью-Йорке и Париже, - среди порока и нежности, перестать ее стыдиться и принять как должное.
Одним из первых, раньше Солженицына и прочих, он вернулся на Родину и здесь изведал на своей шкуре всю ее "жесткую любовь": запреты, избиения, суды, тюрьму. А в промежутках успел на несколько войн - плохих, кровавых, постсоветских войн. Его окопная правда не равнялась правде других ветеранов, но была выстраданной, не гламурной, лишенной лоска инстаграма.
Всю жизнь Лимонов раздражал окружающих, бесил их своей резкостью, самолюбием, особым взглядом. Либералы ненадолго его полюбили, потом прокляли - но Эдуарду Вениаминовичу было все равно. Для скольких читающих на русском подростков его статьи и книги, а главное сам стиль жизни стали кирпичом в фундаменте для самого главного что есть в человеке - его непреложных внутренних установок? Я говорю о свободе, ярости, любви.
Тысячи и тысячи нацболов стали юристами, журналистами, бизнесменами, строителями новой России, десятки тысяч были нацболами только в своих сердцах, но и этого оказалось достаточным, чтобы они выросли особым типом людей живущим даже не на страницах Лимонова, а между их строк. Партия и литература, партия, литература и женщины - Лимонов был творческим человеком в самом правильном смысле этого слова, превратив каждый час своего бытия в творчество.
Вечная память.