В 1932 году представители хакасской интеллигенции собирались на квартирах и обсуждали идею создания автономии для тюркских народов на юге Сибири. Лидерами движения под названием "Союз объединения турецких народов Сибири" стали Константин Майтаков – секретарь Хакасского облоно и Александр Топанов – драматург, в честь которого теперь назван Национальный театр Хакасии.
– Впервые в 20-е годы проблему объединения тюркских народов поставил Георгий Итыгин, первый председатель Уездного комитета. Он считал, что нужно объединить тюркские народы Южной Сибири, чтобы решить проблемы культурного строительства. Потому что тогда и алтайцы, и шорцы, и хакасы занимались созданием алфавита. Его начали создавать еще после революции ряд представителей национальной интеллигенции, которые обучались в Красноярске. И в 1932 году образованные люди вернулись к такой идее, а в 1934-м они начали разъезжать по селам и агитировать за объединение тюркских народов. Первоначально планировалось, что будут хакасы, алтайцы и шорцы, потом решили, что и Туву нужно тоже включать. Они считали, что по отдельности им будет сложно решить многие вопросы. К примеру, в области образования. Эта идея не расходилась ни с Конституцией СССР, ни с теми задачами, которые руководство ставило перед страной. Тем не менее, их обвинили.
По версии следствия, "Союз сибирских тюрок", в который входили интеллигенты Хакасии, Горного Алтая и Шории, хотели свергнуть советскую власть и объединить Южную Сибирь в независимое государство под протекторатом Японии. Также членам "Союза" приписали убийство милиционера в Абакане 7 апреля 1933 года, которое должно было послужить сигналом к активным действиям.
– Дело "Союза сибирских тюрок" отличалось тем, что контрреволюционные сигналы активно искали в учебниках и в газетах. Позже это стало обычной практикой: учебники изымали и уничтожали в огромных масштабах. К примеру, в газете "ХызылАал" в одной статье автор не раскрыл роль органа печати как организатора и пропагандиста трудящихся масс на борьбу за генеральную линию партии. Автор якобы руководствовался "троцкистским" указанием, и через газеты вел контрреволюционную деятельность, – рассказывает Валентина Тугужекова.
Ряд "политических ошибок" нашли в учебниках. К примеру, создатель "Букваря для взрослых" Константин Самрин написал, что "рабочие фабрик хлеб не сеют, скотоводством не занимаются, их нужно кормить". Таким образом автор якобы специально "выставил рабочий класс в роли иждивенцев". Александр Топанов, издав стихотворение о смерти Ленина в книге "Совет Аалы", ограничился констатацией смерти, но не призвал трудящихся "к бодрости и новым боям за социализм". И этого было достаточно, чтобы обвинить Топанова в подготовке заговора.
– В 1934-м пострадали авторы учебников, по которым я учился, – вспоминает Венедикт Карпов. – А я учился в хакасской школе, на хакасском языке. Вообще, когда известного человека признавали врагом народа, нас, школьников, заставляли его портрет в учебнике зачеркивать. Например, мы Блюхера усиленно зачеркивали…
- Я узнал, что мой отец "враг народа", когда уже пошел в школу. А как узнал? А куда ни придешь, где есть коллективные фотографии с моим отцом, везде на них у отца были выколоты глаза.
А позже, в 1937-м, с началом Большого террора, органы НКВД в Хакасии возобновили расследование по делу "Союза сибирских тюрок". Арестовали и тех, кто был по этому делу оправдан. Обвиняемых казнили, в Хакасии и Горном Алтае началось плановое уничтожение интеллигенции. Брали по 15–20 человек за ночь в сорокатысячном городе. Судили их, как карманников: на каждого отводилось по 10 минут.
Кларе Кызласовой на момент ареста отца было 10 лет. – Расстреливали, по сути, где придется: возили в Красноярск, в Минусинской тюрьме, недалеко от нее, в бору, а здесь в Абакане – в тюрьме НКВД на Набережной. В 1937 году наша школа и НКВД находились в соседних зданиях, поэтому мы могли видеть, кого выводят во двор. Тела не хоронили, как положено, а отвозили на остров на реке Абакан, там зарывали в ямы. Остров называли в народе Поповский: рядом Никольская церковь, старейшая в Абакане.
