Ну я вижу, что в условной Европе люди относятся друг к другу гораздо человечнее, и например бесконечного звона над головой насчёт внешности и прочего нет. И перекрашенных анорексией на плакатах тоже мало, обычно нормальные люди, с которыми можно себя ассоциировать среднему человеку. Но люди в среднем почему-то живут дольше, рост имеют выше, кожу чище, фигуру адекватнее, и психику очевидно стабильнее, чем в обществе травли, ненависти и непринятия в рф. И это вполне себе связано, кмк

Корелляция и каузация вещи разные, прости за духоту.

Except в меньших масштабах, на примерах зависимости благополучия людей от того, как к ним относились родители, каузация вроде как объяснена давно.

Может быть, у них есть деньги и технологии, институты для этого, не было такой мысли?

Так отношение родителей тут как конкретно участвует?

Есть конечно. Но будут ли все эти деньги, технологии и институты, и будут ли они нормально работать, если люди вместо занятия своим делом будут, как местами принято, в чужую жизнь влезать

Так в любом государстве влезают в чужую жизнь в какой-то мере. С нынешними трендами — всё больше.

Формирование среды, лол. Что в целом, что в частности

Т.е.?

Влезают, да. Все больше. Тебе ещё и не нравится, что люди определенные мемы распространяют. Попади тебе в руки государственный рычаг — где гарантия, что не запретишь?

Гарантии в мире постмодерна может быть только две — налоги и смерть.

А так я бы не стал запрещать, я бы просто распускал.

Ювеналку бы например всю. Ведь это влезание в личные дела.

Или нет?

Ювеналка сейчас есть буквально в любом гос-ве, потому что людям нравится лезть в воспитание чужих детей.

Ну, распускать, конечно, разумнее чем запрещать

Запрещать, чтобы после меня шизоиды получили ещё больше власти как результат прецедента моего вмешательства? Неее, увольте.

Сегодня я запрещу и буду пропагандировать правильную идеологию по своей пропагандистской системе, а завтра будет США 2.0

И к власти придут очередные борцы за хорошее, и ту же систему используют для своих целей.

Мне лично вспоминается только, как меня в возрасте между 10 и 14 годами разъебывало то, что в каждую попытку побега из дома или каждый раз когда меня выставляли на улицу без телефона и ключей в домашней одежде в зимний холод и я решала опять же уйти восвояси, мне надо было скрываться и от родителей, и от ювеналки, и от их всратой ручной городской полиции, которая выезжала меня искать.