Когда машины станут летать, в России это будет так

Уже подходит к концу пятый сезон сериала «Игра престолов», который снят по серии романов Джорджа Мартина – земли Семи королевств ждут война и длительная голодная зима. Мартин сотворил свой мир модели средневековой Европы, экономика которой основывалась на сельском хозяйстве и завоеваниях. О том как устроены миры фэнтези трех самых известных писателей с экономической точки зрения, можно узнать в этой статье.

Хоббит и Властелин Колец

Гондор – самое большое государство людей в мире Джона Толкина, и к тому же, с самой развитой экономикой, очень схожей с экономикой стран средневековой Европы. Гондор был важной торговой развязкой, и купцы всего Средиземья съезжались к нему. Благодаря большому количества купцов и других гостей страны, привозивших добро и деньги, государство быстро развивалось и богатело. В Гондоре была хорошо развита инфраструктура, было множество трактиров и прочих мест, где можно было выпить, поесть и остаться на ночь. Пик экономического роста Гондора настал после победы над Сауроном, во время правления короля Хиармендакила I, и был назван Золотым веком Гондора. Как описывал богатство Гондора Джон Толкин: в то время Гондор был настолько велик и богат, что дети на улицах игрались драгоценными камнями, как булыжниками. Но ничто не вечно, в Гондоре, как и в государствах средневековой Европы, основную роль в экономике отыгрывает непосредственно правитель и его решения. Поэтому с приходом менее мудрых и более ленивых королей величие Гондора затухало, а страна беднела.

Эльфы. Эльфийская цивилизация значительно отличается развитием от остального Средиземья. По мнению экономиста Майкла Мартинеса, развитие мира эльфов соответствует не средневековой Европе, как большая часть Средиземья, а нашему времени. Вместо технологий у эльфов магия и вековая мудрость. Эльфы представляют собой замкнутое общество со своей закрытой моделью экономики: они полностью обеспечивают себя всем, в чём нуждаются, у них своя валюта и они не проводят торговые операции с внешним миром, хотя были редкие случаи обмена знаниями и торговли с гномами в Первой и Второй Эпохах. Именно благодаря закрытой экономике, валютный кризис Средиземья не отразился на мире Эльфов. Качество производимых эльфами товаров восхищает весь мир Толкина. Самыми ценными считаются эльфийская мебель, оружие, а также драгоценности. Однако приобрести их товары можно только на чёрном рынке, ведь, как вспоминалось выше, у Эльфов закрытая модель экономической системы.

Мордор – примитивное авторитарное государство с закрытой экономикой. Во время событий трилогии в Мордоре быстро развивается массовое альтернативное производство, государство индустриализируется и наращивает военную мощь. Производимые товары характеризуются очень плохим качеством, но они не попадают на общий рынок из-за специфики экономической модели. Необходимо отметить, что в Мордоре стремительно увеличивается количество населения и, соответственно, рабочей силы. В государстве отсутствует валюта, поэтому население, скорее всего, живёт по принципам бартера и права сильнейшего.

Последняя развитая цивилизация, населяющая Средиземье – это Гномы. Гномы разделены на семь кланов, и у каждого клана есть свои города-государства. Гномы являются прирождёнными рудокопами, кузнецами, дубильщиками, огранщиками и оружейниками. Это самая промышленная цивилизация мира Толкина. Гномы заполняли рынок своими товарами, торгуя с соседними государствами. Зачастую возле гор, обжитых гномами, образовывались торговые деревушки и города людей, которые

торговали с гномами и распространяли их товары по всему Средиземью. Особое внимание стоит обратить на то, что эти города были очень богаты из-за выгодного месторасположения.

Чтобы понять, почему именно так выглядит мир Толкина, описанный во время похода Фродо, и почему началась Великая Война Кольца, нужно проанализировать предшествующие события 250-ти летней давности. Дракон Смауг напал на одинокую гору, сжёг близлежащий лес и торговый город Дейл. Захватив гору, набитую гномьим золотом, Смауг изъял из обихода сразу очень крупную сумму, а именно, как подсчитал журнал Wired, по сегодняшнему курсу это 130 миллиардов американских долларов. Также огнедышащий дракон уничтожил множество гномов, отнял у выживших дом, их шахты и кузни. Это, в свою очередь, резко снизило количество производимых товаров на рынке и уменьшило конкуренцию, ведь один из домов гномов полностью перестал производить товары. Всё это не могло не сказаться на Средиземье. В результате, трагедия гномов отозвалась невероятно сильным экономическим потрясением для всего Средиземья. В первую очередь, события спровоцировали ценовой шок, который отразился на всех жителях Средиземья, за исключением Эльфов и Мордора, которые, как указывалось выше, имеют закрытую модель экономики.

Экономист и профессор Карлтонского университета Фрэнсис Вули считает, что если бы в Средиземье существовал какой-то монетарный институт – аналог центрального банка, можно было бы провести валютную реформу и, к примеру, заменить золотые монеты на бумажные деньги, тем самым сглаживая негативный эффект, спровоцированный изъятием денежных единиц из оборота. Но с резким уменьшением производства, количества мастеров, а также торговли уже ничего не поделаешь. Кроме того, Гномы очень медленно размножаются, поэтому из-за сильного сокращения популяции гномов ещё долго страдало всё Средиземье. Почти 200 лет гномы из-за жажды мести не могли найти себе новый дом, поэтому ситуация в регионе только ухудшалась.

После убийства Смауга сокровища были разделены между участниками похода, и золото снова потекло рекой по Средиземью. Экономическая ситуация начала улучшаться во всём Средиземье, без этих денег Война Кольца была бы куда менее масштабной, и Мордор мог бы поработить всё Средиземье.

Путешествие Фродо начинается спустя 50 лет после приключений Бильбо. Как описывается в трилогии, Средиземье ещё развито неравномерно, обширные территории Рованиона и Эриадора практически не заселены, множество заброшенных и уничтоженных дорог и мостов. Это всё последствия угнетения драконом цивилизации гномов, а также войн гномов с орками, ведь именно гномы строили дороги почти во всём Средиземье. Единственным процветающим местом оставался Шир – маленькая аграрная страна, в которой обитают хоббиты, и которая живёт за счёт собственных угодий и торговли с людьми, в основном, табаком, цветами и овощами.

Гарри Поттер

Мир Поттерианы Джоан Ролинг представляет собой ярый пример теневой экономики, аналогом которой в реальном мире могут быть теневые экономики различных мафиозных кланов и закрытых национальных диаспор. Волшебники так же скрывают свою инфраструктуру от мира обычных людей, но в отличии от мафиозных кланов, волшебники не скрываются от правосудия, и они не паразитируют на экономики людей, у них есть своя валюта, банки, производство, магазины и транспорт. Другими словами, мир волшебников существует отдельно, практически не взаимодействуя с миром людей, или как принято называть в волшебном сообществе, миром маглов. Какие-либо торговые

операции с миром маглов проводят исключительно маглорождённые волшебники.

На первый взгляд может показаться, что волшебники вовсе не нуждаются в экономике как таковой, ведь каждый из них может быть самодостаточным, но не стоит забывать о третьем законе элементарной трансфигурации Гампа, который гласит о том, что нельзя что-то создать из ничего. Невозможно наколдовать из воздуха еду, можно перенести её оттуда, где она уже есть, улучшить её качество или значительно увеличить количество, что уже имеет утопический смысл. Это одно из основных колдовских умений, благодаря которым экономика волшебного мира приближается к утопической. Но нужно отметить, что нельзя наколдовать деньги, подделку сразу же определят работники банка, как известно, угрюмые гоблины Поттерианы являются превосходными мастерами в сфере финансов и производства. Что касается банков, то они выполняют примитивные функции: услуги сберегательных камер для денег, драгоценностей и прочего, а также обмен магловской валюты и валюты волшебников. Валюта волшебников делится на галеоны, сикли и кнаты – золотые, серебряные и бронзовые монеты соответственно. В одном галеоне семнадцать сиклей, а в сикле – двадцать девять кнатов.

Миром волшебников правит министерство магии, деятельность которой основана на широко описанной Адамом Смитом концепции разделения труда. В министерстве, как и в остальном мире волшебников, у каждого есть своя профессия и роль. К примеру, В Хогвартсе выращивает и собирает различные травы профессор Спраут, но готовит из них зелья уже профессор Снейп. Само министерство магии обеспечивает работой и зарплатой валовую часть магов Англии. К скрытой инфраструктуре относятся железная дорога, курсовые автобусы, порталы трансгрессии, множество торговых центров, примером которых есть торговая деревня Хогсмид, Косой переулок, а также Лютный переулок. В мире Джоан Ролинг очень приветствуется и уважается предпринимательская деятельность, большинство восхищаются частными предпринимателями, такими как владельцы баров и торговых лавок. Примером этого является понимание и поддержка друзей и родных Фреда и Джорджа Уизли, которые бросили Хогвартс на последнем году обучения и открыли свой магазин «Всевозможные волшебные вредилки» в Косом переулке.

В книгах вскользь упоминается о существовании сельского хозяйства и горнодобывающей отрасли. Существование горнодобывающей отрасли подтверждает рассказ Хагрида о нюхлерах – волшебных животных, помогающих в шахтах в поисках золота и других полезных ископаемых, и наличие монетной системы, состоящей из золотых, серебряных и бронзовых монет. Что касается сельского хозяйства, то оно упоминается в двух целевых формах. Первая - это агропромышленная форма, примером которой является ферма электрических угрей и пасека, где разводят волшебных ос, яд которых в дальнейшем используется для приготовления зелий. Напомним ещё о таком животном как Клинохвост (Nogtail), как написано в книге «Волшебные твари и где их искать», эти животные, похожие на небольших поросят с короткими ножками, чёрными глазками и толстыми хвостами, живут в сельской местности и разоряют фермы. Вторая целевая форма – это частные небольшие огороды для собственных нужд. К примеру, маленький школьный огородик Хогвартса, за которым ухаживает Хагрид, и который обеспечивает продовольствием всю школу (судя по всему, не без помощи магии). Точное количество учащихся Хогвартса неизвестно, но из года в год туда поступают около ста новых учеников, а курс обучения длится 7 лет, следовательно, мож

но предположить, что учится в Хогвартсе около 700 учеников, а во всей Англии проживает приблизительно 10 000 взрослых магов, считает математик Сэм Штайнгольд. А обучение в Хогвартсе оказалось довольно таки дорогое, по подсчётам студентов университета Лехай Анджан Гупта и Дан Марьянович годовая оплата за обучение в школе на год издательства первой книги составлял 43 000 долларов США.

Игра престолов

В серии романов Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени» экономика устроена по принципу экономики средневековой Европы – базируется на сельском хозяйстве и завоеваниях.

Вестерос – это феодальное государство, по размерам сравнимое со старой Европой.  Поскольку активной торговли с другими государствами Вестерос практически не ведёт и сам практически ничего не производит его доходы крайне малы. В результате вестероские монархи и лорды часто прибегают к взаимозаймам, а также займам у Железного банка Браавоса, который в определённой мере напоминает Международный Валютный Фонд. Как и МВФ, Железный банк является институцией стабильной и независимой. Однако в отличие от МВФ, банк Браавоса совершенно не стремится служить на пользу общества. Он не оказывает поддержки в сложные периоды для государства, а также не субсидирует бедные слоя общества. Что характерно, в Вестеросе у бедняков нет совершенно никакой социальной поддержки.

В течение правления Роберта Баратеона в королевской казне образовался долг размером в 6 миллионов золотых. В основном займы осуществлялись у дома Ланнистеров, а так же банка Браавоса. Однако средства не были направлены на развитие экономики, а в основном тратились на востановление после войны и на банальное выживание.  Во время недолгосрочного правления Джоффри Баратеона растраты резко ворасли на ведение войны за удержание трона, а также на вечеринки и дорогостоящие рыцарские турниры, без которых король Джоффри не мог представить своё правление. В качестве кратковременного решения проблемы мастер над монетой Петир Бейлиш принимает решение снизить дефицит бюджета с помощью чеканки большего количества монет с меньшим содержанием золота, другими словами девальвировать валюту, что в длительном периоде ещё и приводит к инфляция. В итоге уже при Томмене Баратеоне корона обязана снова просить ссуду у Железного Банка и повышать налоги, ведь со временем все родники истощаются и золотые копи Ланнистеров не исключение. Удержание при власти для Ланнистеров имеет особое значение, ведь именно их дом является главным заимодателем короны и без золотых шахт корона является едиственной их возможностью оставаться на плаву. К слову, дом Ланнистеров считается наиболее богатым среди домов Вестероса, поскольку им пренадлежат золотые копи. С данным утверждением не согласен писатель Мэттью Иглесиас. Как он отметил, Ланнистеры владеют золотыми копями, однако дому Тиреллов принадлежат богатые и урожайные поля и фермы. Поскольку Вестерос является аграрной страной, натуральные ресурсы, такие как зерно, мясо и молоко, имеют здесь куда большую ценность, чем золото, особенно когда «зима близко». По мнению Иглесиаса, можно провести аналогию с Габсбургской Испанией, которая, не смотря на захват богатого золотом Нового Света, проиграла в войне Франции, имеющей активно возделываемые обширные пашни и пастбища.

Как отмечает Кен Мондшейн, профессор и преподаватель истории Средних веков, экономика Вестероса в значительной мере зависит от сезона. Поскольку зима здесь может длиться годами, а то и десятилетиями, цены и спрос подлежат изменениям зависимо от сезона. В

повести о Дунке и Эгге, описывающей события, происходящие за сто лет до действий  «Песни льда и пламени», — весна. Лошади тогда стояли дорого, и продавались за серебро, поскольку после холодной зимы скота осталось мало, а потому он являлся дефицитным товаром. В романах «Песнь льда и пламени» действия происходят осенью, а потому коня уже можно приобрести всего за несколько медяков. Однако, не смотря на осень, цены на еду растут. На то есть две причины: вытоптанные поля – последствие воен за Железный трон между Станнисом и Джоффри Баратеонами, а также возросшие налоги. Климат в Вестеросе имеет огромное влияние на материальное состояние домов, а кроме того, на отношение лордов к своим подданным. Чем дальше на север, тем феодалы беднее, поскольку в холодном климате гораздо сложнее выращивать урожай и скот. Кроме того, чем дальше на север, тем общество становится всё более эгалитарным. За Стеной, к примеру, где все равны, общество функционирует в абсолютно эгалитарном формате. 

— Вот у вас на лацкане пиджака значок с буквой «А», о чем он?


— «A» означает «атеист».

— Зачем в третьем тысячелетии открыто заявлять о своем неверии?

— Чтобы не оказаться ущемленным в правах. Эта буква — знак моей кампании по камин-ауту атеиста, ну, как у геев. Самое время во весь голос оповестить массы о существовании неверия, потребовать соблюдения прав атеистов, да и самим себе в этом, наконец, признаться!

— Но, в отличие от геев, атеистам хотя бы никто не запрещает сочетаться браком. А президент Обама вообще во время своей инаугурации отдельно упомянул о правах неверующих.

— Да, я тоже это подметил. Но о нас по-прежнему частенько забывают в политических дискуссиях, если речь заходит о правах человека. Вот евреев, например, гораздо меньше в мире, нежели неверующих. Только не подумайте, что это упрек. Я к тому, что мы, агностики и атеисты, слишком редко заявляем о себе как о группе населения.

— Какие еще есть определения для атеистов? Дарвин, например, считал себя агностиком.

— Да я и сам себя частенько называю агностиком зубной феи. Пусть я не могу доказать, что бога нет, но его существование для меня так же вероятно, как и существование зубной феи или какого-нибудь летающего макаронного монстра.

— Ага, значит, оставляете себе отступные на случай, если высшая сила все же существует?

— Если вы верите в зубную фею, то пусть будет так. (Смеется.) Дарвин называл себя агностиком, потому что жил в совершенно другое время, ему приходилось быть осторожным в высказываниях. Тем не менее он на фундаментальном уровне постоянно сомневался в познаваемости бога. Не думаю, что называть его атеистом — ошибка.

— Погодите, Дарвин разве не теологию изучал?

— Чтобы изучать теологию, не нужно верить в бога.

— Думаете, ему бы понравился ваш бестселлер «Бог как иллюзия», где вы заявляете, что вера в высшее существо — грубейшее заблуждение человека?

— Полагаю, скорее его заинтересовали бы другие мои работы по эволюции. Дарвин был настоящим джентльменом, книга «Бог как иллюзия» показалась бы ему неприятной хотя бы потому, что она серьезно задевает чувства других людей. Но давайте вернемся к вашему вопросу про более подходящее обозначение неверующих. Как-то одна пара из Калифорнии предложила мне термин «просвещённые» (от англ. «bright»).

— У слова «Brights» элитарный, не очень-то симпатичный привкус.

— Не имею ничего против элитарности. В британском журнале Mensa было как-то опубликовано одно метаисследование, объединявшее 43 различных изыскания о том, как соотносятся образование, интеллект и религия. Оказалось, что чем умнее человек, тем выше вероятность того, что он окажется атеистом. Так что, если посмотреть с этой стороны — Brights подходит как влитое.

— И все же вы проповедуете атеизм с рвением, которому и апостол Павел позавидовал бы. Не боитесь стать лидером массового движения?

— Я не для этого книги пишу. И никому ничего не навязываю. Просто призываю людей думать самим, использовать голову и требовать доказательств.

— Но разве атеизм не очередная игровая разновидность религии?

— Знаете, один мой хороший знакомый утверждал, что лысина — это игровая разновидность прически.

— И все же Папа Римский воспринимает атеизм как альтернативное направление веры, что тоже прибавило вам сторонников. Помнится, в ходе своего визита в Великобританию в 2010-м он еще назвал атеистов ответственными за появление Гитлера.

— И это было неслыханной наглостью. Прежде всего из уст того, кто в молодости сам был членом гитлерюгенда! На его месте я бы

с такими выражениями из окон не высовывался.

— Для вас это, конечно, стало почвой для блестящей маркетинговой провокации. Как если бы вдруг начали утверждать, что все зло от усатых мужчин — Гитлер, Сталин, Муссолини…

— Точно! Правда, больше всего меня разозлило то, что папство использует Гитлера. Адольф Гитлер был крещеным католиком! Слишком уж легко Папа сдает своих. А ведь когда речь зайдет о численности верующих, будут пересчитаны все крещеные овечки.

— Профессор, вы принадлежите к числу ведущих мировых биологов-эволюционистов. Отчего же в вас столько желчи именно по отношению к религии?

— Религии учат нас довольствоваться тем фактом, что мы не понимаем этот мир, не несем никакой ответственности за наши деяния и все сущее следует волеизъявлению Создателя. Религии не дают никаких удовлетворительных ответов, все их теории объяснения мира нельзя рассматривать даже как дурную шутку. Мы понимаем принципы эволюции еще со времен Дарвина, с какой стати нам продолжать верить в этот безумный миф созидания? С той же легкостью можно сдать наши мозги на чердак. Полный абсурд. И это в XXI веке! Когда люди верят в нечто, потому что боятся попасть в ад, — это просто чушь невменяемая. Но если родители вбивают ребенку страх перед богом, религия распространяется как вирус.

— Родители, принадлежащие определенной конфессии, не должны передавать ее традиции своим детям?

— А с какой стати? Ответственные родители должны передавать ребенку только научно доказанную информацию. Детям можно объяснить: вот это — эволюция. Эта птица — орлан-белохвост. Дерево в конце сада — береза. Конечно, нужно рассказать еще и то, что в мире есть люди религиозные и существует множество разнообразных верований. Но вот вбивать им в голову басню про то, что есть единственный в мире бог, который за шесть дней все тут придумал и создал, — это настоящее злоупотребление статусом взрослого человека.

— Поэтому вы написали детскую книгу «Магия реальности»?

— В том числе. Мне хотелось донести до детей красоту логики, чудо научного открытия, всепобеждающую силу фактов и доказательств. Каждая глава книги посвящена отдельному вопросу: «Одиноки ли мы во Вселенной?», «Кто был первым человеком?», «Почему существует так много разных животных?». Только я отвечаю на эти вопросы так, как на них обычно отвечают мифы, сказки и религия…

— …чтобы потом несколькими страницами позже уничтожить эти домыслы четкими, краткими, научно обоснованными пояснениями.

— Мои аргументы — в науке, истине и понимании.

— Все же ваша книга для детей сложновата.

— (обиженно) Не знаю, моей дочке понравилась.

— А как вы ей объяснили, что ни Санта-Клауса, ни зубной феи не существует?

— Когда она подросла, я сказал: «Иди-ка сюда, как думаешь, сколько дымоходов во всем мире?» И мы прикинули, что Санта должен летать быстрее скорости света, чтобы везде успеть.

— Немного жестоко. Дочка плакала?

— Погрустила немного. Но, поверьте мне, дети ненавидят, когда их обманывают. Они любопытны от природы и хотят доказательств! И они их заслуживают. Поэтому я и написал книгу.

— А какие постулаты теории Дарвина детям стоит уяснить сразу?

— Во-первых, эволюция существует, а это означает, что все виды изменяются естественным образом. Во-вторых, виды происходят от общих предков. В-третьих, решающим механизмом эволюции является естественный отбор. И последнее, большинство видов производит на свет потомства больше, чем может выжить. Выживет не самый сильный, а самый приспособившийся.

— То есть мы — родственники морскому коньку

, пальме и королевскому пуделю, так?

— Звучит, конечно, комично. Но в корне верно.

— Имеет ли смысл распространение дарвиновской теории и на другие сферы, скажем, на мировую экономику? Как, например, произошло с псевдонаучным расовым учением национал-социалистов.

— Вообще-то я не фанат чрезмерной эксплуатации Дарвина, в социал-дарвинизме масса потенциала для злоупотреблений. Я не верю, что Гитлер и его палачи были мотивированы Дарвином. Они просто использовали какие-то проходные куски его учения, чтобы придать хоть какой-то вес своей идеологии.

— А еще Гитлер разделял с Дарвином увлечение выведением новых пород — правда, один разводил голубей, а второй пытался создать новую человеческую расу.

— В ходе работ с голубями Дарвин быстро понял, что естественный отбор функционирует наилучшим образом без вмешательства людей. Это-то правило Гитлер и упустил.

— По-вашему, без религии Земля была бы более приятным местом?

— А вы попробуйте себе представить этот мир: никаких террористов-смертников и 11 сентября, крестовых походов и охоты на ведьм, войны между Израилем и Палестиной, не было бы кровавой резни между сербами, хорватами, мусульманами, не было бы преследования евреев как «убийц Христа», преступлений «чести», телевизионных проповедников в сверкающих костюмах…

— Да, но не было бы и Сикстинской капеллы, кантат Баха, «Реквиема» Моцарта.

— Согласен, какие-то выдающиеся произведения искусства не случились бы в таком мире. Но знаете, искусство всегда следует за деньгами. Не было бы заказов художникам от церковных князьков, им всегда мог бы заказать картину какой-нибудь король. Микеланджело или Моцарт нашли бы вдохновение в чем-то другом, может быть, и в природе.

— Раньше как было: религия спрашивает «почему?», наука «как?».

— Простите, но это совсем уж ерунда. Вопрос «почему?» задавал и Дарвин. Почему у птиц крылья?

— Имеются в виду более масштабные вещи, вроде смысла жизни.

— Этот вопрос не заслуживает ответа. Самого факта, что мы здесь, уже достаточно.

— Но его рано или поздно задает себе каждый человек. Может, поэтому ваш коллега, биолог-эволюционист Стивен Джей Гулд говорит, что теория эволюции и религия должны стремиться к мирному сосуществованию, так как занимают два совершенно разных общественных домена. Он уверен, что ваша агрессивная риторика только ухудшает положение вещей.

— Очень разумное поведение, особенно в Америке, — чтобы не делать врагами те религиозные группы, которые признают эволюцию, только с Создателем в основе всего. По мне, это чушь.

— И все же лучше, чем идея полностью устранить дарвиновскую теорию происхождения мира из учебников американских школьников.

— Со мной такое не пройдет!

— Как-то вы заявили, что наука так или иначе низложит религию.

— Я такое сказал? У меня, наверное, выходной был.

— Критики упрекают вас в нежелании общаться с ведущими креационистами. Почему вы отказываете своим самым острым противникам в честной и открытой дискуссии?

— Потому что они будут приводить грязные, иррациональные, ненаучные аргументы.

— И что? Вам ведь всегда есть что возразить. А какие они приводят аргументы?

— Да все тот же бред: если мы произошли от шимпанзе, как вы можете объяснить тот факт, что в природе до сих пор существуют шимпанзе?

— Ну и?..

— Объяснять такое ниже моего достоинства, я своим временем дорожу. Глупо отвечать человеку, утверждающему, что глаз живого существа — это слишком сложно для естественного развития.

— Однако многие люди все-таки находят утешение в вере. Ибо кому же их утешать,

как не богу?

— Любому другому человеку. Ни одна религия не обладает исключительными правами на любовь к ближнему и другие моральные концепции. Любовь к ближнему — не изобретение какой-то религиозной коммуны, а часть поведенческого канона человечества. Еще ни разу в поисках утешения я не ощущал бога. Ветхозаветный бог — тот еще изверг. Ревнивый, злобный, сквернохарактерный мужик, вероятно, самый отталкивающий персонаж в истории художественной литературы. Ну какой бог позволит сыну вот так умирать на кресте — за наши грехи? Католическая церковь насадила всем такое чувство вины, что хватает уже больше чем на две тысячи лет упреков людям в смерти Христа. Но это все просто смехотворно. И еще… бесит!

— А что, если вы ошибаетесь? Не боитесь, что на Страшном суде вам достанется больше всех?

— Уж не больше, чем тем, кто молился неправильным богам. Только представьте: всю жизнь уповаете на бога, каждое воскресенье бодренько бегаете на службу, живете в постоянном страхе, в воздержании, ходите в рубище и посыпаете голову пеплом. То есть всячески растрачиваете бесценную жизнь, дарованную вам этой чудесной планетой, лишь затем, чтобы обнаружить, что там наверху никакой не бог, не Иегова, а всем заправляет Ваал, который вряд ли оценит ваши старания. Нет, я по этому поводу совсем не переживаю. Человек умирает, вот и всё.

— Профессор, если бы у вас была возможность задать богу вопрос, чтобы вы спросили?

— Сперва я бы поинтересовался, какой именно он бог. А затем спросил, какого дьявола он пропадал все это время.

— У вас есть религиозные друзья?

— Ни одного. Но это не потому, что я их всех распугал. Это, видимо, оттого, что я вращаюсь в определенном кругу. А интеллигентные люди не склонны к религиозности. Зато я довольно близко знаком с двумя епископами — у нас общая страсть к музыке. И к декорированному стеклу.

— И что же говорят эти епископы, когда вы спускаете своего внутреннего ротвейлера с поводка и принимаетесь высмеивать так называемый разумный замысел Творца?

— Вы о том, как неудачно сконструированы легкие и шейная артерия жирафа? Или о том, что этот так называемый Создатель столь хитер, что сделал гепарда невероятно быстрым, чтобы тот мог поймать антилопу, но при этом и антилопу сделал такой быстрой, что она всегда может убежать от гепарда?

— Очень смешно.

— Видите!

— Ваши коллеги Альберт Эйнштейн и Стивен Хокинг не шарахались от слова «бог» так, как вы.

— Но они никогда не употребляли это слово в контексте «разумного замысла», а скорее в поэтическом, метафизическом смысле. Эйнштейн часто упоминал, что не верит в персонального бога. А Хокинг писал в своей «Краткой истории времени», что, когда мы поймем Вселенную, мы поймем и мысль бога. 

Тесла Суперчарджер. Как бесплатные автозаправки меняют мир.