«Я помню те, можно сказать, далекие по нашим меркам времена и совсем недалекие по меркам истории, когда нам, брошенным на произвол судьбы после распада Советского Союза, пришлось преодолевать последствия чернобыльской катастрофы. Это были очень тяжелые времена. Они были тяжелые не только тем, что мы были босые, без штанов, голодные, не только потому, что у нас не было средств для того, чтобы жить и существовать. Проблема заключалась в том, что мы не знали, как сделать лучше».