Выяснилось, что с прошлого года Google собирал медицинские данные в 21 штате США без ведома пациентов и врачей в рамках так называемого
«Проекта «Соловей». С официальной точки зрения все законно – американское законодательство позволяет больницам обмениваться такой информацией при условии, что она будет использоваться лишь для того, чтобы способствовать улучшению функционирования системы здравоохранения. Ну, или какая-то похожая формулировка, неважно. Основной смысл в том, что в переводе с юридического это значит «нарушения закона нет, пока не докажешь обратное».
Кроме этого представители компании рассказали, зачем им понадобились миллионы историй болезней, а также имена с фамилиями. Они будут использоваться для создания медицинской поисковой системы – после их обработки алгоритмы смогут выдавать более эффективные результаты. У каждого есть хотя бы один знакомый ипохондрик, который любит заняться самодиагностикой в сети. В первую очередь для таких людей этот продукт и должен стать большим подарком. Вроде как, звучит убедительно.
С другой стороны, помимо системы здравоохранения Google сотрудничает с американским правительством и во многих других сферах. В частности – в военной. Для чего истории болезней миллионов людей могут быть использованы военными, долго думать не приходится. Кроме того, составление на их основе кластеров бигдаты может стать еще одним шагом к усовершенствованию механизмов манипулирования массами. Вспомните выступление главы ликвидированной ныне «Кембридж Аналитики». Большие данные помогли им выяснить, что люди, которым нравятся кроссовки Nike, с большей вероятностью проголосуют за Трампа. Как бы нелепо это ни звучало. Наконец, найдется немало фармакологических корпораций, которые отвалят за данную информацию солидный гонорар. Как частная компания Google находится вне поля действия Закона о свободе информации, так что узнать об этом все равно никто не сможет. А на случай появления очередного Сноудена есть команда зубастых адвокатов.
Просто есть один вопрос – почему компания заранее не объявила о запуске «Проекта «Соловей»? Зачем понадобилось искать удобный для интерпретации закон (когда обо всем стало известно, о законности заговорили в первую очередь), чтобы после огласки тут же на него сослаться? Тот факт, что компания предпочла сделать все в тишине и потом занять оборонительную позицию, заставляет думать, что она чего-то не договаривает.