Конституционный суд в 1996 году подтвердил, что обвиняемые по секретным делам вправе выбирать себе адвоката. До этого в секретные дела могли войти только защитники с допуском от ФСБ. Тем не менее, более чем три четверти известных нам дел о шпионаже и госизмене рассматривались с участием адвоката по назначению или адвоката, которого посоветовал следователь. Такие адвокаты часто помогают обвинению. Они рекомендуют признаться или даже оговорить себя — так меньше дадут; они не видят смысла подавать жалобы или оспаривать приговор; они вводят в заблуждение и обвиняемого, и его родственников.
Оксане Севастиди не везло с адвокатами. Первым был адвокат по назначению, молодая девушка. Узнав, что речь идёт о госизмене, она, по словам матери Севастиди, сразу сказала: «Ой, меньше шести лет не дадут». Нашли нового адвоката, но не сложилось — выяснилось, что «та женщина специализируется на защите обвиняемых в убийстве», вспоминала Севастиди. Тут в деле появился Руслан Зурнаджян, его порекомендовали знакомые. К тому времени Севастиди уже дала признательные показания, на первом же допросе — следователь, как объясняет женщина, вселил в неё надежду.
44-летнюю сочинскую продавщицу Оксану Севастиди задержали зимой 2015 года: вызвали на допрос в управление ФСБ Краснодарского края и больше уже не отпускали. Спрашивали о знакомом грузине, с которым она переписывалась смс семь лет назад, в 2008 году. В одной из смс Оксана написала, что накануне конфликта между Россией и Грузией видела в Сочи танки. Следствие посчитало эту информацию секретной, а действия Оксаны — государственной изменой.
Севастиди провела в изоляторе предварительного содержания полтора года. Своего адвоката Зурнаджяна она за это время видела лишь однажды, на допросе у следователя. Адвокат посоветовал Севастиди признать вину, объяснив, что так дадут меньший срок. В следующий раз они встретились уже на суде, где адвокат попросил признать её виновной.
«Она ведь знакомилась с делом, с четырьмя томами, за пять минут, — рассказывала мать Севастиди. — Я ей говорю: „Оксана, как можно ознакомиться с четырьмя томами за пять минут? А теперь, когда приговор на руках, ты пишешь, что это всё неправильно написано. А что ж ты думала, когда тебе давали подписывать документы?“ А она мне: „Зурнаджян сказал: ‚подписывай‘ — я и подписала“».
После решения суда первой инстанции, который приговорил Оксану к семи годам, Зурнаджян перестал выходить на связь со своей подзащитной. Он не отвечал на звонки матери Севастиди и пропустил срок подачи апелляционной жалобы в Верховный суд.
Уже из колонии Севастиди написала правозащитникам, и её делом занялись адвокаты Команды 29 Иван Павлов и Евгений Смирнов. Они направили в адвокатскую палату Краснодарского края жалобу о нарушении права на защиту и стали добиваться восстановления срока апелляции. Адвокатская палата признала, что Зурнаджян нарушил Уголовно-процессуальный кодекс и Кодекс профессиональной этики адвоката, и вынесла решение о дисциплинарном взыскании. Верховный суд снизил срок Севастиди с семи до трёх лет. А в марте 2017 года её помиловал президент.
Фото: Оксана Севастиди и ее адвокаты Иван Павлов и Евгений Смирнов